Шотландский рыцарь | страница 74
– Ну? – резко спросила Розалин и с силой дернула своего пони за гриву. Лошадка остановилась как вкопанная. – Ты хочешь вернуться в тюрьму?
– Нет, нет! – Финли отчаянно помотал головой. – Что ты, конечно, нет!
Это было сущей правдой: Финли не желал возвращаться за решетку, но и оставаться здесь тоже не хотел. Его бросало в дрожь от одного вида развалин замка, служивших им убежищем, и еще меньше ему нравились те вещи, которыми она заставляла его заниматься. Одно дело убить животное на охоте, ради того, чтобы не умереть с голоду, и совсем другое – прикончить его просто так, ради самого убийства, и сделать это медленно, чтобы несчастное создание мучилось как можно дольше. Розалин твердила, что заставляет Финли делать это ради того, чтобы убедиться в крепости его духа, однако с некоторых пор он стал замечать, что вид чужих мучений доставляет его спутнице удовольствие.
– Тогда заткнись и делай, что тебе велят. – Розалин ткнула пони пятками в бока и поскакала вперед. – Ты меня любишь? – прокричала она на скаку, не оборачиваясь.
– Да, люблю, – нехотя ответил Финли.
– И сделаешь все, что я попрошу?
– Все, что ты попросишь.
– Вот так-то лучше!
– Доброе утро! – услышал Тор позади себя голос и резко обернулся. В конюшню вошел его отец.
– Доброе, – нехотя откликнулся Тор.
– Выглядишь симпатично, – сказал Манро и подошел поближе, чтобы разглядеть синяки на опухшем лице сына.
– Это мы немного… поспорили, – пробормотал Тор и, смущаясь, потер зудевшую челюсть.
– Да, я слышал краем уха, – ухмыльнулся Манро. Он прошел мимо Тора к соседнему деннику и снял уздечку с крюка, вбитого в стену. – Помнится, когда мы с братом выпивали лишку, то тоже непременно дрались.
– Мы не были пьяными, – возразил Тор. – Просто у нас вышел… спор. – Он снова подумал об Анне. И о том, что сказал о ней Финн. Он считает, что Тор Анне приглянулся. Что ж, пусть только посмеет сунуться к Анне. Тор голыми руками разорвет его на куски.
– О вашем споре мне ничего не известно. Зато я знаю о том, что утром на полу в моем зале было море разливанное эля.
Добродушная улыбка Манро вызвала еще большее раздражение у Тора. Уж не вообразил ли этот его шотландский папаша, будто что-то понимает? Или хуже того – что между ними есть что-то общее? Не слишком ли много он на себя берет? Манро был старшим сыном в семье богатого лорда и с детства ни в чем не знал отказа. Еще бы, ведь он был законное дитя, плод благословленного церковью союза между его благородными родителями! Откуда этот дворянский выкормыш мог знать, как относится Тор к окружающему его миру?