– Прости, мама! – как можно ласковее проговорил он и отвел взгляд. – Ты хотела мне что-то сказать?
Хенна сурово поджала пересохшие губы, и Тор невольно подумал о том, что красота его матери оказалась неподвластна даже смертельному недугу. Ее бледное утонченное лицо сохранило черты былой привлекательности, которая очаровывала каждого мужчину, видевшего ее.
– Я хочу взять с тебя клятву, – прошептала Хенна. – И ты непременно выполнишь ее, чтобы я могла спокойно уйти в мир иной, где встречусь с Господом нашим, Иисусом.
Тор так и не осмелился поднять на мать глаза. Он не мог верить в выдуманного кем-то Иисуса Христа. Он верил только в отвагу и доблесть. И полагался в этой жизни лишь на себя да на свой боевой топор.
– Я слушаю, – ответил он, нежно поглаживая материнскую руку.
– Поклянись… – От нового приступа кашля Хенна побледнела еще больше. – Поклянись мне!
Тор прижал к щеке ее руку и терпеливо ждал, пока мать прокашляется и снова сможет говорить.
– Поклянись! – прозвучало опять.
– В чем я должен поклясться? – спросил Тор, и его голос предательски дрогнул.
Но Хенна не обратила на это внимания. Она медленно подняла веки и посмотрела на сына с такой нежностью и любовью, что Тору стало неловко.
– Поклянись, что ты навсегда покинешь это место!
Тор до боли стиснул зубы и ничего не ответил. Мать постоянно заводила этот разговор, и всякий раз дело кончалось ссорой.
– Поклянись, что, как только я умру, ты покинешь это место и отправишься на юг, к отцу. Он живет далеко в горах. В замке Ранкофф… – Последнее слово Хенна произнесла с таким благоговением, будто говорила о небесах обетованных.
– У меня нет отца! – Несмотря на все старания, Тор не смог скрыть горечи, прозвучавшей в его голосе. – Разве ты забыла, что родила меня от нашего норвежского бога?[1]
Хенна грустно улыбнулась. Эту сказку Тор придумал еще в детстве, когда впервые столкнулся с обидными словами «ублюдок» и «незаконнорожденный». Только потом он научился отстаивать свои права с помощью кулаков, что оказалось гораздо действеннее.
– Ты должен поклясться мне, что найдешь отца и заставишь его признать тебя своим сыном. – Хенна устало закрыла глаза.
Тор упрямо качнул головой.
– Нет, я не могу, – ответил он как можно мягче, стараясь не выдать злость, давным-давно поселившуюся в его душе. Мать не имела представления о том, как сильно он ненавидит человека, давшего ему жизнь.
Хенна опять заставила себя открыть глаза. Было заметно, что на это ушли почти все ее силы, однако голос звучал на удивление твердо. Последний рывок! Это было так на нее похоже.
