– Я сам не знал! – Манро попытался взять жену за руку, но она демонстративно отдернула ее. – Мы давным-давно расстались с его матерью… Это была моя первая любовь!
– Сын? – упрямо повторяла Элен. – И ты так уверен, что это твой сын, а не какой-нибудь проходимец, позарившийся на твое наследство?
Манро молча взялся за нож. Он решил, что не мешало бы подкрепиться перед тем изнурительным затяжным скандалом, который обеспечен ему на этот вечер, а может, и на всю ночь. Он любил свою жену больше жизни, однако их отношения нельзя было назвать ровными и безоблачными. Они полюбили друг друга с первого взгляда, поженились, прожили вместе восемь лет и родили двух очаровательных дочерей. Но даже это не мешало им с завидной регулярностью ссориться из-за любой ерунды. Манро ничего не мог с этим поделать и не знал, чем это объяснить. То ли чересчур самостоятельным характером Элен, то ли вмешательством потусторонних сил. К примеру, дух его отца вполне мог послать сыну непокорную супругу, чтобы Манро не слишком расслаблялся, ведя размеренную семейную жизнь.
Лорд Ранкофф старательно прожевал кусок оленины, понял, что окончательно испортил себе аппетит, и с досадой в голосе сказал:
– Он действительно мой сын! У него мои глаза. Лоб его матери. А на плаще – застежка с гербом Форрестов, которую я ей когда-то подарил.
Манро следил, как меняется лицо жены: сначала на нем отразилась обида, потом ревность, потом праведный гнев. Он отдал бы все на свете, чтобы избавить Элен от этой пытки, но это было не в его власти. От правды не уйдешь, а правда состояла в том, что Тор был его сыном. Точно так же, как Лия и Джудит были его дочерьми, и он ни за что в жизни от них бы не отказался. Элен обвела взглядом присутствующих.
Все оживленно переговаривались, а кое-где раздавался даже грубоватый хохоток. Похоже, соленые шутки по поводу Манро уже поползли по залу. Вероятно, Элен это поняла.
– Довольно! – повелительно кинула она в зал, и все как по команде повернулись к ним.
Манро понимал, что он не первый и не последний из знатных лордов, к которому явился за наследством его внебрачный отпрыск. Однако он не помнил, чтобы это случалось с его отцом, да и сам не ожидал, что ему придется с этим столкнуться. И как бы снисходительно ни отнеслись к его похождениям подданные, Манро не мог отделаться от чувства неловкости. Он слишком серьезно относился к своим обязанностям перед семьей. С тех пор как Элен стала его женой, он никогда не делил ложе с другими женщинами.
