– Так сразу и не вспомнишь. – Судя по довольной ухмылке, он с готовностью принял ее игру и многозначительно добавил: – Я умею делать буквально все!
Намек был слишком очевиден. Катра не могла не вспомнить его поцелуй, и ей пришлось потупиться, чтобы не выдать охвативший ее томный трепет.
– Понятно, – задумчиво произнесла она. – Тогда давайте думать вместе. К примеру, вы могли бы начать со скромности. Когда человек смиряет свою гордыню, это не может не произвести впечатления.
– Я приложу к этому все усилия, мисс Мередит. – Его ухмылка стала откровенно двусмысленной. Катра милостиво улыбнулась, удовлетворенная такой сговорчивостью.
– Пожалуй, вам не помешало бы также проникнуться большей почтительностью к женскому полу. Сочетание этих двух качеств будет оценено мной по достоинству, поверьте!
– Ах, простите, но я не могу не возразить против последнего пункта! – заявил Райан, скрестив руки на груди. – Я и без того отношусь к женщинам самым почтительным образом. Я даже нарочно стараюсь проводить с ними как можно больше времени в ущерб своему общению с мужчинами!
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – с напускной строгостью промолвила Катра. – Но это скорее говорит о том, что вместо равноправных личностей, наделенных умом и достоинством, вы видите в них не более чем объект для удовлетворения своих низменных желаний.
– Низменных желаний… – повторил Райан и рассмеялся. – Чрезвычайно точное описание стремлений человека, испытывающего физическую неудовлетворенность!
Катра растерялась: считать его слова комплиментом или оскорблением?
– Во всяком случае, сэр, я сказала именно то, что хотела сказать. И ваше удивление – пусть даже оно вполне искреннее – способностью женщины точно выражать свои мысли просто оскорбительно! – Катра шагнула к нему и легонько хлопнула перчатками по руке. – Вы не желаете говорить со мной на равных. Вы все время ерничаете.
– Ну что ж, Катра, в таком случае позвольте принести вам самые глубокие извинения. – Он смущенно отвел взгляд. – Я вообще ни с кем не говорю серьезно – если это вас хоть немного утешит.
И снова Катра оказалась в тупике. Неужели она и правда ожидала, что эта беседа наедине разбудит в нем тот же сладостный трепет, что чувствует она сама?
– Но учтите, – добавил он, – что ерничать с вами гораздо приятнее, чем с другими!
У Катры сладко заныло сердце, а на губах расцвела счастливая улыбка.
– Не думайте, что я сочту это комплиментом! – солгала она и поспешно отвернулась. – Я терпеть не могу, когда ко мне относятся как к игрушке! Лучше считаться уродиной, нежели простофилей, и невоспитанной грубиянкой, чем круглой дурой!
