— Как я и предполагал, ближайший дилижанс до Кларендона будет только завтра после полудня, — сообщил вернувшийся дон Мигель. — Я взял на себя смелость нанять удобный дорожный экипаж.
— Вы поступили совершенно правильно! — решительно заявила Тэра, к которой быстро вернулось утраченное было присутствие духа. — Чем скорее мы доберемся до места, тем лучше.
Рука об руку со старым испанцем она проследовала к выходу, и вскоре уже разглядывала, сидя в экипаже, незамощенные улицы Хэролда. Вокруг простирались все те же необъятные прерии, и Тэра полной грудью вдыхала воздух свободы, которым так славится Техас.
Она покосилась на дона Мигеля, погрузившегося в раздумья, и пожалела, что старик так мало рассказал ей о легенде и обо всем, что с ней связано. Не человек, а устрица! Должно быть, створки его памяти можно открыть только силой!
Оранжевый шар солнца висел низко над горизонтом — зрелище, какого не увидишь в городах. Вечер принес с собой неожиданную прохладу, и Тэра время от времени ежилась в своем жакете. Сейчас она не отказалась бы очутиться в дорогом отеле и принять горячую надушенную ванну. После нескольких дней, проведенных в поезде и дорожной карете, у нее ломило все кости, но она утешала себя тем, что скоро получит все. чего жаждет, а главное, обнимет отца.
В дороге дон Мигель занимал ее рассказом о том, как впервые оказался в Техасе, как перевез сюда из Нью-Мексико семью. Это было еще в те времена, когда в Пенхендле хозяйничали команчеро. Эта часть Техаса была ничейной, и ее жадно расхватывали, как найденный клад, заявляли права на территории, до того принадлежавшие индейцам. Дон Мигель с семьей следовали по пятам за команчеро, гоня свое стадо овец на новые пастбища. Поначалу жизнь первых поселенцев была мирной, но позже пришли богатые скотопромышленники с оформленными заявками на землю: Оставалось или двигаться в глубь территории, или вернуться в Нью-Мексико. Дон Мигель выбрал первое, потому что успел полюбить бескрайние, норой неласковые просторы.
Тэра слушала внимательно в надежде на то, что история жизни ее спутника постепенно приведет к тому, что связало его с ее отцом, как они познакомились и сдружились. Но до этого было еще далеко, когда вдали послышатся стук копыт и отвлек старого испанца. Он напрягся, как струна, прищурился, вглядываясь в сумерки, и с губ его сорвалось приглушенное проклятие. Он поспешил подхлестнуть лошадь. Экипаж так встряхнуло, что Тэре пришлось ухватиться за дверцу, чтобы не слететь с сиденья. Дорога петляла, поэтому девушку то и дело бросало из стороны в сторону, она уже начала всерьез бояться за свою жизнь.
