Кейл обратился лицом на запад, а Мики повернулась к востоку. Несколько напряженных минут они стояли друг к другу спиной, погруженные в воспоминания об удивительных ощущениях, которые оба пережили, дотрагиваясь друг до друга.
Наконец Кейл решил, что он достаточно овладел собой, чтобы говорить спокойно:
– Я бы сам пришел выплатить долг, но я не знаю, в каком лагере ты расположилась. Лагерей так много, что на розыски мне понадобилось бы потратить две недели. – Он тут же мысленно похвалил себя за то, что ему удалось произнести все таким деловым и непринужденным тоном... словно ничего не было.
– Мой лагерь – самый близкий к твоему. Мне понравилось, как ты целуешься... – Мики закрыла рот так резко, что чуть не прикусила язык. Боже! И зачем ей понадобилось делать такие унизительные признания? Они дают в руки ее смертельного врага оружие.
Наступила тишина – такая тягучая, что в нее можно было воткнуть ложку.
– Я предупреждал, что тебе не следует приезжать сюда, – ответил Кейл, с трудом стараясь сохранить спокойствие. – Я хотел бы заняться с тобой любовью, Ки...
Его слова словно влетели в ее уши вместе со слабым ветерком. Они сами по себе были лаской. Мики понимала, что самое лучшее, что она сейчас может сделать, – это подняться на лошадь и ускакать, но словно кто-то прибил ее ноги гвоздями к земле. Она мысленно прикрикнула на себя: «Надо идти!» Но ее тело требовало остаться.
Нет, сюда она приехала вовсе не для того, чтобы получить долг, призналась себе Мики. Это был просто предлог. Ее интересовал этот сложный человек. Она убежала от своего отца, рассерженная и разочарованная. И примчалась к Кейлу.
Возможно, это просто физическое притяжение, поспешила уверить себя Мики. У нее с Кейлом не может быть никакого будущего. Он – это перекати-поле, а она – неподвижный булыжник. Кейл желает неограниченной свободы. Ему нравится переезжать с места на место. Но Мики придерживалась совершенно других взглядов на жизнь. Она хотела иметь свою землю, воткнуть вокруг нее столбы и обнести участок забором. Она не хотела ехать к восходящему солнцу только затем, чтобы погреться, сидя где-то на камне. А Кейл на одном месте сидеть не желал. Он любил бродяжничать, любил мимолетные любовные интрижки со случайными женщинами. Он не размышлял о будущем, кроме тех коротких мгновений, когда раздумывал, куда ему двинуться в путь. Мики же нужен был ответственный, надежный мужчина. Она не хотела впускать никого в свое сердце.
