Миссис Миднайт. И двух часов нет. Такая ярочка!… Но что я скажу милорду?
Зоробэбл. А что в голову придет. Предложите ему кого-нибудь еще. Какую-нибудь бывалую даму из знати – ну хотя бы из тех, что уже попадали в Вестминстер-холл и в газеты [8].
Миссис Миднайт. Приложу все старания. Только ведь я, честно говоря, уже получила от милорда двести гиней.
Зоробэбл. Сказали бы лучше – двести обещаний! Впрочем, если он действительно отсчитал вам наличными, я как-нибудь сумею возместить вам убыток – в случае, если она мне понравится. Когда же мы не сходились в цене? Так ведите ее сюда!
Миссис Миднайт. Да уж как вашей милости будет угодно! (Уходит.)
Зоробэбл. Пусть же христианские деньги идут в уплату за прелести христианских жен. Это стоящая сделка!
Возвращается миссис Миднайг.
За сценой слышится шум.
Миссис Миднайт. Ах, сударь, сюда же пожаловали наши горлодеры. Они уже в соседней комнате. А я очень пекусь о вашей репутации – больше, чем о своей собственной!
Зоробэбл. Вы разумная женщина, я ценю ваши заботы: иудею нельзя без доброго имени.
Миссис Миднайт. Пройдите сюда, а я постараюсь побыстрее их выпроводить, чтобы вам было посвободней.
Зоробэбл уходит.
А теперь заходите, милые гости! Если меня не обманывает слух, это два певца: один поет в опере, другой – в драме.
Входят Кантилено и Бэллед.
Миссис Миднайт. Что случилось, господа? В чем дело?
Кантилено. Я получу эту женщину, клянусь небом, да-да!
Бэллед. Но вам предстоит сначала ее добиться, синьор. Если вы сумеете покорить ее сердце, я, как истинный англичанин, не подумаю стеснять ее волю.
Кантилено. Не бойся, я ее добью! Ни одна англичанка не могла устоять мой голос!
Миссис Миднайт. Если он начнет свой концерт, это надолго! Пойду-ка я лучше гляну на свою подопечную. (Уходит.)
Кантилено.
Только музыка душу чарует вполне,
И от песни красотке спасения нет;
Здесь, где денег полно, где они не в цепе,
Песня стоит дороже, чем куча монет.
Распевают птицы тут
В упоенье
И за пенье
Мед и золото берут.
Бэллед. Ха-ха-ха. Что, черт возьми, итальянскому певцу делать с дамой?!
Кантилено. Спросите своих дам: они все без ума итальянский певец!
Едва я струн коснусь рукой,
Теряют девушки покой,
Как голубицы, влюблены,
Как лепестки цветов, нежны.
Так сладко тают
И так вздыхают,
Когда аккорд поет в крови,
Им открывая
Блаженство рая –
Ведь песни – крылья для любви!
Бэллед.
Молчи, земли своей позор,
Бесчестье Апеннинских гор!
Ты зря вступил с британцем в бой,
Красотка не пойдет с тобой!
