– Тут-то и начинается самое интересное. Когда она денька через три снова явилась ко мне, то сказала: «Моя тайна больше не принадлежит мне». И, поведав мне о своем приключении, добавила: «Невозможно, чтобы господин Реми д'Аркс не узнал меня».
– Реми д'Аркс! – повторил Морис. – Это имя надо запомнить.
– Запомни, малыш, – одобрила Леокадия, – и при случае не забудь поблагодарить за проявленную учтивость: он даже не пытался вступить с девушкой в разговор. Проводил до кареты, раскланялся и ушел. Вот как поступают истинно благородные люди.
– И потом она его встретила снова?
– Еще бы! Это один из завсегдатаев салона ее тетушки герцогини.
– И что же, он намекал на это ночное происшествие?
– Сразу видно, что ты сюда явился от арабов. Он не проронил об этом ни слова. Флоретта еще вчера мне рассказывала: «До этого случая он был со мной очень немногословен, а теперь вообще разговаривать перестал. Избегает меня очень усердно, словно опасается вогнать в краску».
– И чем больше он ее избегает, тем больше она о нем думает, – пробормотал молодой лейтенант.
– Ясное дело. Такое уж обыкновение у прекрасного пола.
– Но тогда я не понимаю, как можно объяснить их завтрашнее свидание?
– Я вовсе не говорила, что Флоретта придет сюда на свидание с господином д'Арксом.
– Не скрывайте от меня ничего, мама Лео, прошу вас!
– Я не скрываю от тебя ничего, мой бедный малыш, хотя начинаю жалеть о своей болтливости: ты выглядишь, как после больницы. Но я не могу рассказать тебе больше того, что знаю сама, вернее, о чем мне удалось догадаться.
Один раз Флоретта обронила в моем присутствии странную фразу: «С какой стати он оказался в такой час и в таком месте?» В другой раз мне удалось узнать, что этот самый Реми д'Аркс, а он, кажется, королевский прокурор, по собственному почину и без помощи полиции затеял в нашем парижском лесу такую охоту, в которой легко потерять собственную шкуру. Ты можешь возразить, что каждый должен заниматься своим делом и что для подобных охот существует господин Видок, но Реми д'Аркс, несмотря на свой невозмутимый облик впал в настоящий раж, к тому же он бесстрашен, как зуав[4]. Я не знаю имени человека, который должен прийти завтра и который уже приходил сюда; это малый очень неприглядного вида, и работает он за деньги: я видела, как Флоретта давала ему банковский билет. Для чего ей нужен этот человек – понятия не имею, мне удалось уловить одно только слово, кажется его имя: Куатье.
