– Вот как? – рассмеялась маркиза. – Неужто великолепный Ипполит отыскал свою Арикию[3]?
– Что случилось? – спросила Валентина, показавшаяся на пороге. – Фаншетта отобрала у меня кавалера и вытолкала из котильона, сказала, будто вы меня ждете, чтобы сообщить какую-то важную новость.
Произнося с нажимом последнюю фразу, она уселась на табурет между полковником и маркизой. Они молчали и улыбались. Наконец маркиза заговорила:
– Ты очаровательная девочка, и многие тебя обожают, но тот, кто любит тебя больше всех, не знает, как к тебе подступиться. Не буду ходить вокруг да около, а скажу прямо: тебе сделано предложение.
– Браво! – воскликнул полковник. – Вот что значит настоящая дипломатия!
Валентина какое-то время потрясенно молчала, а затем промолвила:
– Уже? Я знала, что это рано или поздно должно случиться, но зачем же так быстро?
И добавила тоном нежным и умоляющим:
– Вы хотите меня огорчить, дорогая тетушка? Я так счастлива в вашем доме, вы стали для меня настоящей матерью.
Целуя руку маркизы, она с упреком спросила, заранее уверенная в ответе:
– Вы перестали меня любить, моя милая мамочка? Полковник вынул золотую табакерку и задумчиво постучал пальцем по крышке.
– Так-так, – протянул он, – у нашей добрейшей маркизы глазки уже на мокром месте. Хорошенькие котята и хорошенькие девочки самые грациозные и лукавые создания на свете. Скажи мне, моя крошка, тебе что же, совсем не хочется замуж?
– Я об этом как-то не думала, – ответила Валентина. – Но кто из вашего богатого набора женихов оказал мне такую честь? Ведь предложения бывают разные – над одними стоит подумать, а другие этого даже не заслуживают.
– Как она умненько рассуждает! – восхитилась маркиза, смеясь повлажневшими глазами. – Но, моя девочка, неужели среди твоих поклонников нет ни одного, не вызывающего у тебя отвращения?
– Почему же? – возразила Валентина. – Можно считать даже трех или четырех, которые танцуют довольно ловко. Но ведь этого недостаточно для брака...
Она прервалась, и ее насмешливый взор, лукаво перебегавший с полковника на маркизу, внезапно затуманился.
– Есть, правда, один, который не танцует, – тихо вымолвила девушка. – Он...
Маркиза привлекла племянницу к себе, собравшись запечатлеть на ее прелестном лбу нежный поцелуй.
– А если бы это был господин Реми д'Аркс? – спросила она, обнимая девушку.
Валентина вздрогнула, как от удара. Ее щеки стали бледнее белого, украшенного вышивкой воротничка. Она молчала, опустив голову и не отрывая глаз от пола.
