Женщина, на сострадание которой я так надеялся, указывая на меня пальцем, закричала: «Вот он!» Меня тут же окружили со всех сторон: подоспели и люди из сада, взобравшиеся по лестнице.
Я посмотрел на женщину, которая меня выдала, и сердце мое перестало биться, я смог вымолвить только одно слово: Флоретта!
– Флоретта! – эхом откликнулся следователь, лицо которого сделалось мертвенно-бледным.
– Тут она меня тоже узнала, – продолжал Морис взволнованным голосом, – она выкрикнула мое имя и бросилась мне в объятия.
– В объятия! – ошеломленно повторил Реми д'Аркс. Глаза следователя были опущены, губы стиснуты, но Морис, увлеченный рассказом, не заметил перемены в его лице. Взяв себя в руки, Реми д'Аркс спросил:
– Какое положение занимает в особняке Орнан эта самая Флоретта? Горничная маркизы или мадемуазель де Вилланове?
– Нет, – ответил Морис, – Флоретта – это и есть мадемуазель де Вилланове.
Наступила жуткая тишина. Секретарь, взглянув на собеседников, испуганно вскрикнул:
– Господин следователь, вам плохо?
Реми д'Аркс действительно покачнулся на стуле, но твердым голосом произнес:
– Ничего, со мной все в порядке.
И, сделав над собой страшное усилие, добавил:
– Лейтенант Паже, вы сказали все?
– Все, – ответил Морис, поглощенный своими Чувствами.
– В таком случае, господин Преольт, – с трудом произнес Реми, – прошу вас зачитать обвиняемому протокол допроса.
Поправив пенсне, секретарь принялся собирать свои бумажки, раздумывая над странным поведением следователя. Наконец он приступил к чтению:
«В пятницу, 22 сентября 1838 года, следственным судьей господином Реми д'Арксом был произведен...»
Он не успел закончить фразу, ибо услышав имя – Реми д'Аркс, – обвиняемый вскочил на ноги. Словно повторяя его движение, молодой судья невольно оттолкнул свой стул и выпрямился во весь рост.
Они мрачно скрестили взгляды, но не произнесли ни слова.
Морис пришел в себя первым, Реми д'Аркс, последовавший его примеру, произнес:
– Секретарь, прошу вас читать дальше.
