– Скажите ему, что сегодня он будет спать с дружинниками. – Уверенный, что Джиневра не заметила, как он вылил вино, Хью поднес кружку к губам. – Я сегодня буду долго работать, а свет фонаря помешает ему спать. – Он внимательно посмотрел на Джиневру. Кажется, эта новость не тронула ее.
– Слушаюсь, сэр. – Дружинник ушел. Хью взял флягу и наполнил свою кружку.
– Я надеялась, что завтра вы устроите день отдыха, – сказала Джиневра, отправляя в рот ягоду клубники. – Девочки очень устали.
– А вы? – Хью будто зачарованный следил за тем, как она кладет в рот следующую ягоду, как ее длинные, изящные пальцы касаются пухлых губ, как ее белые зубы надкусывают алую мякоть и как она прикрывает глаза от удовольствия.
– Я совсем не устала. Я привыкла подолгу скакать верхом. Охота – одно из моих любимейших занятий. Я получаю от нее истинное наслаждение.
– И вы делили это наслаждение, по крайней мере, с двумя мужьями.
– Мой первый муж никогда бы не взял на охоту женщину, – безразличным тоном произнесла Джиневра.
– Ах да, я забыл, что у вас были роды, когда он упал с лошади.
– Именно так, милорд.
Хью опять наполнил кружку. Он не принадлежал к любителям выпить, Джиневра же успела повидать немало тех, кто жить не мог без вина, однако она уже обратила внимание, что за ужином Хью обычно выпивал несколько кружек вина. Сегодня, слава Богу, он не изменил своей привычке.
– А вот мой второй муж был совершенно другим. Мы часто охотились вдвоем. – Она открыто посмотрела Хью в глаза. – Что вы, как я полагаю, уже выяснили, побывав в Мэтлоке.
– Да, кто-то упоминал об этом, – проговорил Хью.
Он ничего не расскажет, подумала она, пытаясь сдержать гнев. Если он что и обнаружил, завтра это уже не будет иметь значения. Завтра она сбежит от него и спрячется, так что он вправе верить во что угодно.
Стемнело, и в лагере зажглись фонари. Хью взял кремень и зажег фонарь на столе. В его желтоватом свете кожа Джиневры казалась прозрачной.
– Ой, я почти все съела! – воскликнула она, потянувшись за клубникой и обнаружив, что в корзинке почти не осталось ягод. Ее удивление было настолько забавным, что Хью едва не рассмеялся. – А вы съели хоть одну?
– Да.
– Какая же я жадина, – сокрушенно качая головой, проговорила она. – Признаюсь, клубника – моя слабость.
– Я заметил.
Джиневра засмеялась, и им снова показалось, что они перенеслись в мир, где нет места вражде. Между ними возникла прочная связь. Казалось, им было предназначено сидеть друг напротив друга при свете фонаря и смеяться над любовью Джиневры к клубнике.
