В дверях появляется голова нового мужчины, исчезает, появляется опять.
— Я не помешал? — спрашивает он.
— Помешал, — грубо отвечает Марта.
— Я как раз собирался уходить, — говорит Нат. Он роется в ворохе пальто, в мехах и твиде, ищет свою горохового цвета куртку.
— Она в стенном шкафу в прихожей, — говорит Марта. — Ты, кажется, должен знать, где это.
Из-за снега Нат не взял велосипед. До метро — пять кварталов, но это ничего, ему хочется пройтись. Начинает болеть правая бровь, там, где Марта его ударила. Не рассекла ли она кожу? У нее на руке было кольцо. Его беспокоит не боль, а взгляд, каким посмотрит на него Элизабет.
Пройдя всего полквартала, он слышит позади себя голос Марты.
— Нат! Стой!
Он оборачивается. Она бежит к нему, поскальзываясь, в золотых туфлях, в красном платье, без пальто. Улыбается, злорадно блестя глазами:
Я только что приняла все таблетки из аптечки в ванной, — говорит она. — Шестьдесят две таблетки аспирина с кодеином, двадцать четыре штуки валиума. Решила, что ты, может быть, захочешь со мной попрощаться.
Очень глупо, Марта, — говорит Нат. — Это правда?
— Погоди, увидишь, — смеется она. — Погоди до пяти утра, и сможешь осмотреть тело. Черт возьми, можешь погрузить меня на тележку и отвезти в свой погреб. Там покроешь меня лаком. Больше не буду тебя ни о чем просить.
По следам Марты к ним приближается мужчина в костюме-тройке.
— Марта, — зовет он слегка жалобным тоном, будто выкликает убежавшую кошку.
— Марта говорит, что приняла все таблетки, какие нашлись в ванной, — сообщает ему Нат.
— Она только что оттуда. С какой стати ей было это делать? — спрашивает новый мужчина у Ната.
— Хватит меня обсуждать, как будто я вещь, — говорит Марта. Она слегка покачивается. Нат снимает свою гороховую куртку и протягивает ей.
— Возьми, — говорит он.
— Не надо мне, — говорит Марта. Она опять принимается плакать.
— Придется отвезти ее в больницу, — говорит Нат. Эта процедура ему знакома — он неоднократно проходил через нее с детьми. Нафталин, детский аспирин, противозачаточные таблетки Элизабет.
— Я не поеду, — рыдает Марта. — Я хочу умереть.
— Можно поехать в моей машине, — говорит новый мужчина. — Она у дома. — Нат хватает Марту подмышки. Она обмякает. Он тащит ее к машине нового мужчины, которая, оказывается, тоже новая — темно-синий «торино». У Марты сваливается одна туфля, новый мужчина подбирает ее и несет сзади, словно трофей, как на спортивном параде или в религиозной процессии.
