– Я не знаю. А ты что думаешь?
– Я всегда смотрел на тебя как на друга, Чесс, но потом… – он взглянул на кровать, – потом я понял…
Они смотрели друг на друга с противоположных концов комнаты. Франческа с ужасом отметила, что Тони взволнован, его улыбка принужденна, поза неестественна, а эрекция так и не прошла.
Он выпрямился.
– Да, очень неловкая ситуация.
Вот этого она и боялась! Боялась, что ее друг Тони, обычно такой игривый и легкомысленный, внезапно переменится и станет отчужденным, задумчивым незнакомцем.
– Я пойду спать, – наконец вымолвил Тони. – На сей раз в собственную постель.
Она кивнула:
– Да, так, наверное, будет лучше.
Франческа проводила его до двери. Открыв дверь в свою комнату, он оглянулся:
– Представляешь, мы выбрали одинаковую комбинацию цифр для кодового замка – день, когда познакомились. – Он помолчал. – Действительно, колдовство!
Не зная, что ответить, Франческа пробормотала:
– Да, действительно.
Он привлек ее к себе и поцеловал в лоб. Она почувствовала одновременно разочарование и страсть.
– Спокойной ночи, Чесс.
– Спокойной ночи.
Девушка закрыла дверь и в изнеможении прислонилась к ней пылающим лбом.
Держа в руках поднос, на котором разместились кофейная чашечка, кофейник и круассаны, Тони в раздумье остановился.
Нет, теперь никак не представить ее иначе, чем в той розовой штуке… Он-то по простоте душевной думал, что наваждение развеется с первыми лучами солнца.
Весь остаток ночи ему никак не удавалось уснуть. Перечеркнуть девятнадцать лет дружбы только ради того, чтобы потешить свою похоть – это уже слишком! Тони нравились женщины, но бабником он себя никогда не считал. А теперь, как животное, постоянно думает о сексе!
Он мужчина, и этим все сказано. Но на этот раз он, похоже, попался.
– Вот до чего мы дожили! – услышал Тони голос Франчески. Она незаметно подошла и укоризненно смотрела на него. – Мы начинаем избегать друг друга? Нам больше не о чем говорить?
Тони вымученно улыбнулся и придвинулся к креслу-качалке, на котором сидела Франческа.
– Я и не думал избегать тебя. – Он сел рядом, потом налил кофе в ее чашку из тонкого фарфора, которую привез для нее из Лондона два года назад. Я просто думал, как заговорить с тобой, чтобы не обидеть. Ты какая-то колючая сегодня утром.
Она добавила сливок и сахара в свою чашечку и удивленно подняла бровь:
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ты даже накидку на плечи набросила, Чесс.
Она потягивала кофе, избегая его взгляда:
