Краб заметил, как ловко переложил Львович со своих узких плеч груз ответственности за случившееся на Краба. Как будто Краб сам пришел в этот ресторан и сам драку с усатым затеял. Крабу вообще до Ромы Валидола дела никакого не было. А Арсений Львович-то оказался хитрец, к нему в общей бане спиной лучше не поворачиваться. Сначала хотел Краба сплавить на родину, а потом подумал, что, если он уедет, тогда ему самому придется ответ держать перед Гомункулом, и решил вид сделать, будто ему судьба Краба интересна, что он якобы за него заступится. Но на самом деле-то решил Краба в жертву принести. Все-таки какой-то этот Львович бестолковый и двуличный. Недаром, наверное, эта троица из ресторана решила его сжить со свету. Гомункула и его бригадира Веню с молодцами, вооруженными бейсбольными битами, Краб не боялся. Он понимал, что он, как и задумывал, все глубже влезает в структуру «пиратского» бизнеса. И Рома Валидол, и даже Гомункул — это все отнюдь не вершина пирамиды.
— Пришлет твой Гомункул головорезов, — спокойно произнес Краб, — встретим, поговорим. Я юлить не буду, скажу все, как было.
— Скажешь, что я не говорил тебе усатого бить? — заглянул ему в глаза Львович. — Что ты сам, а?
— Нет проблем, — ответил Краб. Остановку по имени «Арсений Львович» Краб уже проехал.
Татьяна, выйдя из студии и сев в свой «Лексус», решила поехать домой. Но по дороге ее осенила одна дельная мысль. Однажды вместе с Бальганом она заезжала на квартиру к звукооператору Святогору, когда он подхватил грипп, оглох и пару недель не мог работать в студии. Они привозили ему фруктов, макарон, полуфабрикатов и лекарств.
Татьяна помнила, что соседом Святогора в их коммунальной двухкомнатной квартире был тихий выпивоха по имени Гриша, в ранней молодости футболист «Спартака», из-за травмы голени вынужденный оставить большой спорт и преподавать физкультуру в школе и из-за собственной порушенной в молодости карьеры очень страдающий. Было Грише где-то немного за сорок, но из-за пристрастия к пьянству выглядел он на все шестьдесят пять. Из школы его не выгоняли по той причине, что пил он исключительно дома, а на работе показывал всем пример трезвости и здорового образа жизни. Иногда срывался, правда, и выпивал в каморке физкультурников тайком, но если директриса его застукивала на месте преступления, то в последующие дни своей старательностью и трудолюбием в деле уборки территории вокруг школы Гриша искупал свою вину полностью.
