Каким-то образом тщательно охраняемый музыкальный материал попал в руки так называемым музыкальным «пиратам». И за месяц до официальной презентации рынок не только Москвы, но и всей России вмиг заполонили дешевые подделки, и продавались они по вдвое меньшей цене, чем диски и кассеты, которые Бальган заказал в Германии и которые со дня на день должны были уже пойти в печать.
Теперь уже тиражировать в Германии новый альбом Татьяны было бессмысленно — те, кто хотел купить его, наверняка купят дешевую пиратскую версию и не будут ждать, когда Бальган выйдет на рынок с официальной продукцией. А ведь сколько сил и средств было вложено в то, чтобы песни Татьяны зазвучали на всех рынках и у привокзальных ларьков, чтобы они стали хитами и народ распевал их! Снято было три дорогостоящих клипа на самые «убойные» песни альбома, распихивание клипа по всем телевизионным каналам, умасливание редакторов взятками для беспрерывной трансляции в эфир клипов «съели» чуть ли не в два раза больше средств, чем обошлась съемка. Раскрутка на радио, в СМИ, презентации — все было уже заказано и проплачено в счет будущей прибыли от продажи альбома, а прибыль эта в одночасье ушла в карманы «пиратам», оставив Бальгана и саму Татьяну, которая все эти песни сочинила и спела, с фигой в кармане.
Продюсер налил себе рюмочку и только собирался выпить, как вдруг в его кабинет постучали. Но он никого не хотел видеть, потому даже не шевельнулся, чтобы открыть дверь. Он медленно выпил ароматный греческий коньячок и закусил лимоном. В двери его кабинета постучали настойчивей, и женский голос крикнул:
— Саша, открой, это я, Татьяна. Ко мне отец приехал!
Бальган нехотя поднялся из кресла, поправил съехавший набок галстук, неторопливо подошел к двери и открыл ее. За спиной певицы стоял ее отец, с которым, конечно же, продюсер был знаком, и не просто знаком, а выбирался из переделки, когда Татьяну пытался убить неизвестный киллер. Если бы не Краб, то и Татьяне, и самому Бальгану пришлось бы очень плохо, поэтому продюсер отступил, пропуская гостей, а потом молча пожал морпеху руку и выдавил с тяжелым вздохом:
— Вот видишь, тут чего… — Он махнул рукой и рухнул обратно в свое кожаное кресло. — Беспредел творится, как в Чикаго…
Бальган налил себе в рюмку еще коньяку до краев, потом поднял глаза на Краба и Татьяну и предложил:
— Алексей Никитович, Таня, составьте компанию, выпейте со мной коньяку, а то напиваюсь тут один, как алкаш конченый.
