Осторожнее, прошептал про себя Киган.
Она, должно быть, почувствовала на себе его взгляд, потому что обернулась, широко улыбнулась и подняла руку в приветствии.
— Киган!
Ее глаза так и лучились радостью.
Она подалась вперед, перенося весь свой вес на уголок тонкой железной ступеньки.
И ступенька не выдержала.
Рот Рен округлился, как маленькая буква «о». Она уронила ангела. Он упал на пол и закатился под елку. Она попыталась удержать равновесие, но колени подогнулись.
Киган бросился к ней через комнату, протягивая руки.
— Ой, — вскрикнула Рен.
Лестница под ней закачалась и рухнула. Рен взмахнула руками в воздухе, словно собираясь лететь.
Киган успел подхватить ее, и она упала ему на руки, словно зрелое яблоко с дерева.
Он посмотрел на нее.
Рен подняла на него глаза, быстро и отрывисто дыша.
Его глаза расширились, он не мог оторвать от нее взгляда. Киган прижал ее к себе еще крепче, словно боясь, что она исчезнет.
Ее запах, кружащая голову смесь яблок, кардамона, лаванды и ванили, заставила сердце Кигана сладко замереть.
Ее губы были похожи на влажные от росы лепестки розы. Нежный цветок, всего в нескольких дюймах от его губ. Мягкие волосы ласкали его кожу, ее грудь прижата была к его груди. Руки Кигана обвивали ее спину и бедра.
Он не ожидал, что это объятие так сильно его взволнует. Киган смотрел в ее лицо, застигнутый врасплох. Она привлекала его, тянула к себе как сильный магнит.
Глаза Рен, широко распахнутые и доверчивые, пьянили его сильнее вина.
Она не должна ему доверять. Никогда! Мэгги доверилась ему, и погибла! Ему нечего предложить Рен Мэттьюс. И никому нечего предложить, кроме злости, ненависти и жажды мести.
Она протянула ему руку помощи, когда он в этом нуждался. Он был ей очень благодарен, и это все.
Но какая-то часть его отчаянно хотела, чтобы все было по-другому. Чтобы он был свободен и мог связать свою судьбу с ней. Просто смешно. Он был связан, скован. Крепкими цепями прикован к прошлому, и убийца его жены и ребенка будет наказан.
Даже если бы смог отказаться от преследования Хеллера, Киган не мог представить себе их совместной жизни с Рен. Рен была хрупким, нежным существом, свежим, как весна. Киган же был холоден и жесток, как зимние морозы. Она — воплощенная невинность, он — грех и грязь. Рен верила, что люди добры и честны; Киган знал, что это не так.
Неважно, насколько разными они были, не важно, что ему хорошо удавалось прятать расту щее чувство к ней… Что-то светлое проснулось в его душе, нежное и оттого уязвимое. И это пугало его даже больше, чем перспектива прожить оста ток жизни в тоске и одиночестве. Он хотел защитить ее.
