— Вели Уоллису оседлать коня, — сказал Сент, бросив кий на стол.
Джансен так и обмяк от облегчения.
— Сию минуту, милорд. Вы вернетесь к обеду?
— Нет. Я вообще не вернусь ночевать, если повезет.
Он обедал в светском клубе и сел играть в фараона с лордом Уэстгроувом и еще двумя незнакомыми джентльменами. Это вполне устраивало Сента, поскольку никто из знакомых не решался состязаться с ним.
— Послушайте, — начал младший, более дородный, из двух смельчаков, — мой дядя Фенстон сказал, что в светском клубе будет полно лордов и прочих светил, но сегодня здесь что-то… малолюдно, если можно так выразиться.
Уэстгроув, проигравший еще десять фунтов банку, недовольно проворчал:
— Сегодня бал в «Олмаке». Будет представлен целый выводок зеленых дебютанток. Все самцы ринулись на поиски туго набитых кошельков.
— Будь я проклят, — пожаловался второй, старший, более тощий из них. — Бал в «Олмаке». Всегда хотел туда попасть.
Почему? — с насмешкой спросил Сент, делая ставку. Он совсем забыл, что была среда, вечер приема в «Олмаке». Его фазанчик, без сомнения, уже там, делает реверансы и улыбается, рассказывая всем, как она хитростью сумела заставить Сент-Обина позволить ей сунуть свой нос в этот проклятый приют для сирот. Если, конечно, не считать того, что она, видимо, предпочитает держать это в секрете.
— Все бывают в «Олмаке». Разве нет?
— Лимонад теплый, ликер не подают, в карты не играют, повсюду престарелые патронессы, зыркаюшие глазами, и весь вечер вальс. Вот что такое бал в «Олмаке». Вы ничего не потеряли.
Уэстгроув рассмеялся, и его смех перешел в сухой отрывистый кашель.
— Не обращайте на него внимания, джентльмены. Он так говорит, потому что ему запрещено там появляться.
— Запрещено? Правда? За что?
— Слишком много ума, — пробормотал Сент, желая, чтобы Уэстгроув заткнулся. Он здесь не для того, чтобы наряду с городскими монументами служить развлечением для двух деревенских болванов.
— За то, что в кладовке вступил в сношения с Изабеллой Райгл, как я припоминаю.
— В кла… правда?
— Нет. — Сент поднял взгляд, затем положил следующую ставку. — Едва ли это можно назвать сношением. Всего лишь ублажение ртом, но никак не сношение.
— Хватит! — воскликнул младший, более полный. — Как, вы сказали, вас зовут?
— Я не говорил.
— Это, друзья мои, — вмешался виконт, — не кто иной, как маркиз де Сент-Обин.
— Вы Сент? Говорят, вы убили человека на дуэли. Это правда?
— Возможно, — ответил Сент, кивнув банкомету, что закончил. — Но я уверен, что он этого заслуживал. Всего хорошего, джентльмены.
