— Это было очень любезно с вашей стороны, — сказала она, подбирая отложенные книги и бумаги.
— А знаете, один из них украл вашу брошь, — сказал Сент, направляясь вместе с ней к двери.
Она подняла руку и ощупала воротник. А я и не заметила! Вы уверены?
— Высокий мальчик с красным шарфом.
— Вы даже не знаете его имени?
— А вы знаете?
— Рэндалл Бейкер. Почему вы его не остановили? Маркиз пожал широкими плечами.
— Это ваша игра, не моя. Я верну вам эту брошь.
— Раз он украл ее, значит, она ему нужнее, чем мне. Сент вопросительно поднял бровь.
— Вам нравится роль мученицы?
— Вовсе нет.
— У меня вы требовали свое ожерелье назад.
— Вам оно вовсе не нужно. И для меня это не игра. Вы до сих пор этого не поняли?
Никто не смеет так ее донимать. Даже Сент-Обин.
— Я уверен, вам нравится, что они смотрят на вас как на свою прекрасную спасительницу в зеленом шелку, Эвелина, — сказал он в ответ, — но это уже не ново.
— Прошу прощения?
Ступив на лестницу, он оглянулся через плечо.
— Как только вам надоест быть предметом поклонения, вы тоже исчезнете.
— Я здесь не для того, чтобы мне поклонялись.
Он оставил ответ без внимания.
— Моя мать обычно приезжала сюда в первый вторник каждого месяца.
— В самом деле? Значит, маркиза задумывалась о том, чтобы быть полезной обществу. Вы должны гордиться, что она старалась помочь тем, кто в этом нуждается. Что…
Сент презрительно рассмеялся.
— Она со своим кружком шитья мастерила салфетки для праздничных обедов.
— И все же она хоть что-то делала, — возразила Эви, спускаясь вслед за ним по лестнице. Если он намекал, что она поступает точно так же, ее это не устраивало.
— Да, несомненно. Ходили слухи, что двое или трое прежних обитателей приюта имели прямое отношение к ее мужу, чем, вероятнее всего, и объяснялся этот интерес к ним. Я думаю, что таким образом мой отец тоже внес существенный личный вклад в это проклятое место.
Щеки Эви жарко запылали. Мужчинам не пристало вести подобные разговоры с благовоспитанными леди.
— А есть ли среди них ваши? — все же спросила она, сама удивляясь своей дерзости.
Очевидно, он тоже считал это в порядке вещей, потому что повернулся кругом и посмотрел на нее.
— Нет, насколько мне известно, — ответил он, немного помедлив. — Я не собираюсь приумножать свои несчастья.
— Тогда почему вы здесь?
— Сегодня? Потому что я хочу вас. О Господи!
— Я имею в виду, почему вы в совете попечителей?
— А-а. Я же говорил, по завещанию моей матери две тысячи фунтов в год и член семьи Холборо направляются в сиротский приют «Заря надежды».
