Ричард, который сидел рядом с другом на заднем сиденье «мерседеса», шумно выдохнул. Проклятие! Он-то надеялся, что неуловимая мисс Смит сказала правду.
— А что с Прентиссом? У него есть семья?
— Да, родители и старшая сестра. Они живут в Дейд-Каунти. К ним поехал сотрудник «Майерсон — Шмидт».
— Не буду вмешиваться, — решил Ричард. — Отправлю им свои соболезнования и узнаю, что еще можно для них сделать.
— Сэр, пресса и полицейские загородили дорогу, — бросил через плечо водитель, замедляя ход черного лимузина.
— Поезжай прямо на них, Бен. Почему, черт возьми, я не могу спокойно попасть в собственный дом?
— А я думал, что вы, британцы, смело встречаете превратности судьбы.
В этот момент защелкали вспышки фотоаппаратов, и Ричард перевел взгляд на своего друга и адвоката.
— Превратности судьбы, Том, я как раз встречаю смело. Я хочу, чтобы эти люди ушли.
— Кто именно: репортеры или полицейские?
— И те, и другие.
— Ладно, я займусь прессой. Но, учитывая, что сегодня ночью кто-то пытался тебя убить, я не советую отсылать полицию.
— Только пусть они не занимают всю подъездную дорожку. Я не собираюсь менять свой образ жизни из-за какой-то ерунды. Понимаешь, если человек моей профессии хоть раз проявит слабость, то он уже не отмоется. Я не позволю полиции забаррикадировать мой дом, словно я какой-то отшельник, который боится и шагу ступить без охраны. Кроме того, я не собираюсь жить на военном положении.
— Так и быть, сделаю все возможное, но ты, Рик, взгляни правде в глаза — что будет с миром, если он потеряет такого человека, как ты?
Лимузин проехал через ворота, по обеим сторонам которых стояли полицейские. Ричард не стал устраивать скандал по поводу того, что ему требуется теперь разрешение на въезд в собственное поместье, и перевел взгляд на дом, фасад которого показался при выезде из густой пальмовой рощицы. Прямо перед крыльцом были навалены погоревшая мебель, шторы и ковры. Тут же лежали картины и статуи. Представители страховой компании были уже тут как тут, пересчитывая и внимательно осматривая предметы искусства. Самые хрупкие и ценные экземпляры заворачивались в фетр и укладывались в деревянные ящики. За этим процессом бдительно следила полиция.
— Пара разбитых стекол, — заметил Доннер, перегнувшись через Ричарда, чтобы лучше рассмотреть повреждения, — и местами погоревшая черепица. В общем, не так уж плохо.
Когда машина остановилась, дверцу распахнул полицейский. За время пути из больницы у Ричарда затекли мышцы, и теперь каждое движение причиняло ему новую боль.
