Словом, то, что на монархическом Востоке принимает форму открытого бунта, в античном городе предстаёт в совершенно ином обличии; здесь в активности масс нет даже тени протеста, тем более, дерзкого посягательства на прерогативы законных властителей. Но все это лишь потому, что именно в демократическом полисе и только в нём социальные низы принимают на себя львиную долю ответственности за обеспечение покорности невольничьего контингента. Мало того – вполне отчётливо сознают собственную значимость для города. Тем же, кто поднимается на бунт против восточных сатрапов нечем крепить свои притязания, ибо Восток вообще не знает масштабов иноплеменного рабства, с которыми впервые в истории сталкиваются первые греческие гегемоны.
Таким образом, чем шире участие масс в управлении, тем наступательней политика античного города, ибо удовлетворение требований всех тех, кто считает само государство своим должником, понуждает его к постоянному умножению казны, казна же может быть пополнена только одним – новой военной добычей. Всё это говорит о том, что напряжение агрессии создают не только правящие классы, но даже самые обездоленные пасынки победоносного гегемона, его городские низы. Вернее даже так: не столько властные верхи общества, сколько презираемая всеми городская чернь.
Так что демократическая форма государственного устройства древнего полиса – это вовсе не завоевание свободного духа какой-то особой породы людей, какими иногда рисуются нам жители древней Эллады, не дар богов и не вырванная с боем уступка властей. В сущности это ничто иное, как рациональная форма его политической организации. Демократическая форма правления – это своеобразный результат некоего молчаливого сговора, основополагающий пункт неписаного (но от того не перестающего быть обязательным для всех) устава большой сплочённой корпорации, целью которой является получение обыкновенной выгоды. Делёж стал едва ли не основным социальным институтом демократических Афин.
Но не один только жадный до дармовщины охлос – каждый из граждан был вправе требовать свою долю. Поэтому не будем ехидничать, осмеивая это распределение, важно помнить о том, что чистый доход может существовать не только в форме звонкой монеты. Доступные цены, стабильное качество и номенклатура товаров, услуг, состав обеспечиваемого городской инфраструктурой комфорта, не нарушаемый ничем ритм бытия, словом, спокойная уверенность в завтрашнем дне – все это тоже стоило больших денег. Но всё это могло быть обеспечено лишь одним – эффективным функционированием единой потогонной машины, которая на самом стыке древних цивилизаций Востока и варварских полудиких племён Запада приняла обличье полиса, города-государства; и маленьким, но вместе с тем конструктивно необходимым, винтиком этого нового для древнего мира механизма обязан был чувствовать себя каждый из всех свободнорождённых его граждан.
