Кстати, о самом блистательном примере военной доблести. Известные любому школьнику триста спартанцев, которые во главе с царём Леонидом заслонили путь персам в Фермопильском ущелье, – это потомки именно тех безжалостных завоевателей. Строго говоря, там, в Фермопилах приняли бой не только спартанцы, но и представители других племён Древней Греции. Но и сама Спарта была представлена не только этими тремястами героями. Умиравшие рядом с ними, но прочно забытые нашей памятью, сотни и сотни других людей, которые волочили за спартиатами все их вооружение (которое, кстати, весило около 30 кг), разбивали лагерь (к слову, когда даже спартанским женщинам возбранялся ручной труд, совершенно невозможно представить себе спартиатов за ремонтом каменной защитной стены, о которой упоминает Геродот[15], выполняли всякие вспомогательные военные функции, без которых невозможен никакой подвиг, были их рабами-илотами.
В старое, восходящее к троянской войне время, пленников просто убивали; об этом упоминается ещё в «Илиаде», в сцене погребения Патрокла мы читаем:
Бросил туда ж и двенадцать троянских юношей славных,
Медью убив их; жестокие в сердце дела замышлял он.
После, костёр предоставивши огненной силе железной,
Громко Пелид возопил, именуя любезного друга:
«Радуйся, храбрый Патрокл, и а Аидовом радуйся доме!
Все для тебя совершаю я, что совершить обрекался:
Пленных двенадцать юношей, Трои сынов знаменитых,
Всех с тобою огонь истребит…»
[16]То же мы обнаруживаем и в «Энеиде»:
Руки связав за спиной, отправляет пленных для жертвы
Маннам, чтоб кровью залить костра погребального пламя…
[17]Ещё раньше случалось, что захваченных в бою даже съедали. Поэтому введение рабства, конечно же, было смягчающим нравы началом: теперь каннибализм, а нередко и убийства пленных оказывались под запретом. Но цивилизующее действие этого института не следует излишне преувеличивать. Раб воспринимался эллинами как вещь, «одушевлённое орудие», «животное», наделённое способностью понимать речь. Раб не имел имени, у него была кличка, он не имел собственности, права на брак, его союз с женщиной был только сожительством. Господин мог наказывать раба своей властью, продавать, дарить, клеймить, отправлять на каторжные работы и даже лишать жизни.
Все это получало даже солидное (самое солидное по тем временам) теоретическое обоснование: такие мегавеличины античного разума, как Платон[18] и Аристотель[19], развили стройное философское учение – мы ещё будем говорить о нём, – согласно которому существует особая категория людей, предназначенная уже по своей природе быть рабами; это люди с низким интеллектом, с неразвитым разумным началом; они движимы только низкими инстинктами, не способны самостоятельно разумно действовать и потому нуждаются в господине, в жёстком руководстве господской волей. Они должны были содержаться в постоянном страхе. И содержались. Правда, в Афинах раб ещё мог пользоваться правом убежища у алтаря и требовать у государства продажи другому господину, больше того, раб иногда мог приобщиться к Элевсинским таинствам, по преданию дававшим человеку личное бессмертие. Но в Спарте илоты, застигнутые после захода солнца на улице, подлежали смерти; в определённые дни спартанцы устраивали на них самую настоящую охоту, как на животных; когда юноше-спартанцу впервые вручался меч, он должен был оросить его лезвие кровью илота. Всей Греции была известна поговорка, в которой говорилось, что нигде свободный человек не свободнее, а раб не подвержен большему притеснению, как в Спарте.
