И вот теперь он стоял среди расфасованных отбросов, к которым попал прямехонько из невероятной пещеры, заполненной гипертрофированными человеческими органами.
Он не понимал ничего из того, что с ним произошло: ни как он оказался в пропасти, направляясь в обычный гараж, ни что это за пропасть, ни как его вынесло на эту индустриализованную помойку. В первые минуты после возвращения на землю он был не в состоянии думать. Постоял немного, пока глаза не привыкли к свету, и, пошатываясь, побрел на волю.
На выходе его окликнул невесть откуда взявшийся дежурный – наверно, брат-близнец того, который сторожил дверь в гараж:
– Вы кто такой?
– Я муж Фаусты Петровны, – автоматически повторил Марк пароль, по которому ему уже удалось один раз пройти.
И правда, охранник отступил, пропуская его. Даже не сказал: «Блин, это ж надо!»
И Марк потащился к дому, размышляя о том, откуда на фабрике по переработке отходов может быть известно имя Фаусты Петровны. Мысли крутились и разбегались в его голове, образуя бредовые цепочки вроде: «Отходы… Фауста Петровна… Отходы Фаусты Петровны… Это завод по переработке отходов Фаусты Петровны». В соответствии с логикой этого бреда отходы производились теми огромными физиологическими отростками, которые он видел внизу, в пещере. И эти чудовищные органы тоже принадлежали Фаусте Петровне, но не той, прежней, которую волк растерзал на берегу озера. И не новой Фаусте, на которой Марк был уже три года женат. Наверно, была какая-то третья, страшная и огромная Фауста, Фауста-глыба, Фауста-скала, каменный кишечник которой переваривал и выплевывал тонны расфасованных экскрементов. И именно к ней – туда, в недра ее заплесневелой поджелудочной железы – и вел тот спуск, неведомым образом соединявший все происходящее в одно целое.
Иногда Марк начинал надеяться, что все это дурной сон, навеянный излишним возбуждением. Он даже пробовал убеждать себя: конечно, это ерунда, это всего лишь сон, а доказать это совсем просто. Он же сделал множество фотографий в подсвеченной пещере, неизвестно откуда взявшейся под подземным чертановским гаражом. Если ему не удастся их распечатать – а это казалось совершенно невероятным, – значит, этого не было и пещера только привиделась ему вследствие плохого пищеварения. А уж все остальное, логически вытекающее из пещеры: завод по переработке отходов Фаусты Петровны, коричневая жирная упругость ее каменной печени и зеленовато-рыжий, с черными разводами мочевой пузырь – было только диким, бредовым развитием этого сна.
