У соседа глаза полезли на лоб.
– Не сожрала еще?.. – спросил он.
– Как видишь, – ответил хозяин.
– Сожрет, – твердо сказал сосед.
– Поглядим…
– А я говорю – сожрет. Потому что это – зверь. Ты понимаешь? Зверь! У него природ такой: обязан сожрать. Потому что – положено. Жрать! Мышей, птицу всякую!
– Мышей она хорошо ловит, – похвалил хозяин. – И воробья не пропустит. А мышей возле закрома каждый день душит. Молодец, Мурка.
И, будто услышав зов, объявилась кошка. Поуркивая, она облизала котят, словно будя их к очередному обеду. И улеглась, подставляя тугие соски. Котят дважды приглашать не пришлось. Мамкины титьки отыскав, они уцепились за них и принялись дудонить. Детское ремесло… Цыпленок же, потревоженный, поднялся, пискнул и тоже принялся за еду, глухо постукивая еще мягким клювом по блюдцу. Крошеное яичко, творог, а потом и воды попил, как правдашний, задирая крохотную головенку.
Соседу это не нравилось.
– Сожрет, точно сожрет, – твердил он. – Утром вот поглядите.
Наутро цыпленок никуда не делся, мирно проспав возле новой мамы. И пошло-поехало: греется, спит возле кошки, забираясь под лапу для тепла. Отоспится, пищит, бегает, клюет, как положено, яйцо, творог, пшенцо, рубленую зелень, пьет воду. Набегается – снова под теплый бочок.
Сосед Володя стал приходить на дню три раза. И с порога, не здороваясь, шел прямо к печке.
– Не сожрала?
– Целый…
– Должна сожрать. Обязана, – твердил он. – Потому что – зверь…
Хозяйка пела свое:
– Мурочка… Она у нас умная. Она маленьких не обижает. Мама – она мама и есть.
У хозяина свое объяснение:
– Легкая у Валентины рука… Вот она ей сказала, под бок подпихнула, и Мурка послушалась… Легкая рука. Недаром к ней бабы идут цветок отсадить, чтобы легкой рукой, лучше примется. Это еще моя мамка-покойница заметила.
Сидели мужики, глядели, словно на чудо. Оно и впрямь чудо: кошка лежит, развалясь, котята сосут ее, и тут же – цыпленок, под лапою, дремлет.
Соседу Володе эта мирная картина была – нож вострый.
– Она же права не имеет! У нее – природ! Зверь… Мясо ей, кровь нужно… И она обязана сожрать! Просто обязана!
Но то были лишь слова. На деле – иное. На третий ли, четвертый день натурный сосед придумал наконец объяснение.
– Она умом рухнулась! Старуня! – крутил он пальцем возле виска. – Жила-жила и все выжила. Ничего не соображает. У старых людей так… Значит, и у кошек.
Он сразу успокоился и наперед предсказал:
– Котята подрастут чуть-чуть, они его враз сожрут.
