Столетнее проклятие | страница 51
«Ты-то дома, — подумала Авалон, — а я — нет».
Только где же тогда ее дом? Не в Шотландии, не в Гаттинге, не в Лондоне — а теперь уже и не в Трэли. Жизнь ее разбилась на множество осколков, и теперь она не чувствует привязанности ни к единому клочку земли.
Только химера, похоже, рада была вернуться в Шотландию. Авалон ощутила, как шевельнулась в ее мыслях призрачная тварь. Она пока еще смирная, но уже стала сильнее, намного сильнее…
Химера воплотилась именно здесь, в Шотландии, — порождение бешеного горского нрава и ее, Авалон, желания выжить. Прежде, в детстве, химера была для нее лишь бесплотным голосом, особым зрением — не больше. И только Хэнок дал начало ее истинному существованию. Только Хэнок показал Авалон, что такое безнадежность и тьма.
Этой ночью над лагерем блистали продрогшие звезды. Ветер уже нес с собой ледяное дыхание близкой зимы. Авалон укрылась поверх тартана одеялом, но все равно дрожала от холода, в одиночку свернувшись клубком на голой земле. В ее снах беспорядочно смешались воспоминания и фантазии, и наконец из этой сумятицы вынырнуло то, что когда-то казалось ей кошмаром и наяву.
Дядя Хэнок был зол на нее. Да, так все и было. Она не могла забыть.
— Жалкая, слабая девчонка! — с отвращением бросил дядя Хэнок. — Ты только посмотри на нее!
Авалон медленно, с трудом села, подавляя желание прикрыть ладонью глаза, чтобы унять головокружение.
— Ты позволила себе отвлечься, — угрюмо сказал человек, который был ее наставником. — Я же говорил тебе: не отвлекаться!
Авалон еле-еле поднялась на ноги, даже не стряхнув грязь, которая при падении налипла на тартан.
— Еще раз! — рявкнул дядя Хэнок.
Наставник даже не стал ждать, когда Авалон придет в себя. Он сделал стремительный выпад вправо, и Авалон метнулась в другую сторону, вскинув руки в жалкой попытке отразить неизбежный удар.
Глаза ее слезились от пыли. Все вокруг плыло, подернутое туманом. Она знала, что наставник сейчас ударом ноги собьет ее с ног, но не могла в этом тумане даже различить его крупную фигуру. Дыхание срывалось с ее губ рваными, жалобными всхлипами.
Хорошо бы вытереть слезы.
«Падай! — пронзительно крикнула у нее в голове химера. — Перекатись!»
И Авалон почти бессознательно повиновалась, увернулась от удара, покатилась клубком по земле и, развернувшись, одним прыжком вскочила на ноги — лицом к ненавистному наставнику.
Химера передала ей ворчливое одобрение дяди, который стоял поодаль и молчал, поджав губы.