У Авалон вдруг подкосились ноги, и она чуть ли не упала на кровать. Ей просто не верилось, что все ее мечты о Трэли оказались разбиты всего лишь по прихоти алчного толстяка.
Годами она плыла по течению, влекомая неодолимым потоком своей судьбы, годами мечтала вырваться на свободу и обрести власть над теми силами, которые так бесцеремонно обращались с ее жизнью.
Годами грела ее сердце ложная, как оказалось, надежда — вернуться в Трэли. И вот теперь ей предстоит расплата за все эти бесплодные мечты!
В дверь комнаты поскреблись — так тихонько, что Авалон почти не расслышала. Звук повторился — тихий, но настойчивый, словно скреблась мышка.
Авалон глубоко, судорожно вздохнула и, шагнув к двери, распахнула ее настежь.
На пороге стояла закутанная в плащ Эльфрида.
Авалон отступила на шаг, и девушка метнулась в комнату и присела в торопливом реверансе.
— Миледи, я подумала, что нужно дать вам знать.
Я о той леди, о которой вы спрашивали.
Авалон не сразу поняла, о чем она, — казалось, что разговор о Луделле состоялся не пару часов назад, а целую вечность.
Даже сейчас, когда злость на Уорнера и Маркуса переполняла сердце Авалон, одно упоминание о Лу-Делле вызвало в ней странное ощущение. Как будто ей было жизненно необходимо узнать, что за этим кроется.
«Найди ее», — прошептала химера, вдруг открыв свой чудовищный глаз.
Авалон вздрогнула. Нет, она не станет искать Луделлу! Боже милостивый, да какое ей сейчас дело до тайн прошлого?
«Найди ее», — настойчиво повторила химера.
«Нет, нет, — упорно возразила ей Авалон, — у меня нет на это времени!»
«Найди ее!»
До завтрашнего дня остались считаные часы!
«Найди ее!» — разбушевалась химера.
И Авалон с отчаянием и гневом покорилась, хорошо зная, что не сможет избавиться от этого неотвязного голоса. Он будет звучать все громче и громче, пока не поглотит все ее внимание — и тогда она неизбежно попадется завтра в сети, расставленные Брай-сом.
Это же бессмысленно! Но химера никогда не утруждала себя заботами о здравом смысле. Авалон это просто бесило.
«Найди ее».
— Где она? — спросила вслух Авалон, ненавидя саму себя.
Эльфрида огорченно всплеснула руками.
— Миледи, она мертва.
Авалон пожалела, что не может рассмеяться в лицо химере. «Вот тебе! Леди Луделла мертва». Авалон бесстыдно обрадовалась этой новости — но тут же ее охватила печаль.
Бедная Луделла умерла. Она и двенадцать лет назад была уже немолода, так что не было причины думать, будто…
Эльфрида, которая не сводила глаз с Авалон, прервала поток ее мыслей:
