— Дорогая Авалон, — продолжал он все с тем же бодрым дружелюбием, — тебе совершенно незачем обращаться ко мне так. Мы же родня. Ты, конечно же, можешь звать меня просто Брайс.
— Как это мило с твоей стороны, — отозвалась она. — Ты, конечно же, можешь звать меня просто Авалон — впрочем, ты уже так и сделал.
Брайс на секунду запнулся, потом захохотал, приняв ее слова за шутку, что было, пожалуй, и к лучшему. Авалон вовсе не хотелось ссориться с этим человеком. По крайней мере, до тех пор, пока он не вынудит ее к этому.
— Что же, — продолжал Брайс, — добро пожаловать домой! Надеюсь, кузина, мы не причинили тебе неудобства своим приглашением?
— Вовсе нет, — искренне ответила Авалон.
— Твоя попечительница… как ее там?
— Леди Мэрибел, — подсказала Авалон.
Леди Мэрибел опекала ее последние пять лет. Как видно, для Брайса это был слишком короткий срок, чтобы заучить имя дамы, к которой он сам же и отправил Авалон.
— Да-да, конечно! Леди Мэрибел, надеюсь, не была слишком огорчена тем, что ты так скоро покидаешь Лондон?
— Думаю, что нет, милорд.
Леди Мэрибел чуть ли не своими руками уложила дорожные сундуки Авалон — лишь бы та поскорей уехала подальше от назревающего скандала. Она хорошо относилась к Авалон все эти годы, но свою незапятнанную репутацию ценила высоко.
— Это моя дорогая женушка предложила пригласить тебя в Трэли, а вот поспешил с приглашением именно я! — Брайс буйно расхохотался, хлопая себя по объемистому животу. — Терпеть не могу ждать!
— Ваше приглашение было как нельзя кстати, — пробормотала Авалон.
Посланец кузена, одетый в цвета дома де Фаруш, прибыл как раз в ночь того достопамятного бала. Авалон так долго не видела своих родовых цветов, что не сразу их распознала и минут пять мешкала, прежде чем взять у посланца письмо.
Ее желают видеть в Трэли. Лорд де Фаруш желает, чтобы она возвратилась домой, и так далее, и тому подобное… Авалон пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы тут же, в переполненной зале, не пуститься в пляс от радости. И не важно, на самом ли деле лорд де Фаруш так жаждет ее видеть. Она уедет из Лондона, а это самое главное!
Какая ирония судьбы — ее спас от докучной придворной жизни именно этот человек, после гибели отца унаследовавший его титул и земли! Разряженные сплетницы были правы в одном: пять лет назад Брайс не хотел и слышать о ней. Он даже отказался встретиться со своей кузиной, которая так некстати выжила в том давнем набеге на родовой замок. Это было тяжелое унижение, причем прилюдное. Четырнадцатилетняя Авалон, смятенный и неуклюжий подросток, была отослана в Гаттинг, крохотное поместье леди Мэрибел, и с тех пор родня даже и думать забыла о ее существовании.
