В полночь слышен мой плач.
Тейлор
Едва не потеряв сознание, Иден следила за лучом фонаря. Спрятаться? Но куда? В любую минуту на нее могли напасть. И если даже ей удастся когда-нибудь убежать с этого корабля, захочет ли какой-нибудь мужчина быть с ней после того, как эти негодяи надругаются над ней? Если Зака когда-нибудь освободят, не разлюбит ли он ее из-за того, что другие прикасались к ее телу?
Иден стало жаль себя, и слезы хлынули из ее глаз. Она не смогла сдержаться и громко всхлипнула.
К своему ужасу, она заметила, что приближающийся луч фонаря замер. Пляшущие на потолке отблески остановились.
В тишине раздался голос:
— Здесь кто-нибудь есть?
Голос не был знакомым. Ни у одного из похитителей не было такого голоса. Появилась надежда, что, возможно, ей удастся избежать уготованной ей судьбы, которая страшнее, чем сама смерть. Иден подумалось, вдруг, все моряки на этом корабле, а может быть это пираты, такие же негодяи, как те, что ее похитили?
Растерявшись, она медлила подавать какие-либо признаки жизни. Кто знает, что ее ждет, если она будет обнаружена. Однако, если она дождется тех двоих, представить ее дальнейшую судьбу не составит труда.
Во всяком случае, с моряком, который услышал ее всхлипывания у нее есть шанс на освобождение и цивилизованное обращение.
Может быть, она даже сможет вернуться на сушу!
Хотя она была связана, и кляп во рту мешал ей кричать, она выползла в грязный сырой проход, издавая нечленораздельные звуки.
— Кто там? — снова прозвучал осторожный голос. — Покажитесь. Заговорите же, наконец.
Иден старалась насколько могла, закричать. Сердце ее забилось, когда она увидела, что отблески света на потолке снова двинулись к ней. Значит, моряк приближается… Веревки больно впивались ей в кожу, и, свернувшись калачиком на холодном, грязном полу, она со страхом ждала…
— Мой бог! — приблизившись, воскликнул моряк, с фонарем в вытянутой руке. — Это же женщина!
Он опустился рядом с ней на колени.
— Черт возьми, кто это вас связал?
Увидев сочувствие в глубине его глаз, Иден заплакала, и слезы ручьем потекли по ее щекам. Над ней склонился юноша лет шестнадцати, и на нее уставилось почти детское лицо в веснушках. У него были ярко-рыжие волосы, спадающие до плеч. Потрепанная одежда свидетельствовала о пережитых им нелегких временах.
