Пока он целовал ее, Анна, страстно прижимаясь к нему, сделала то, что хотела сделать с той минуты, когда впервые увидела через двери больничной палаты, как он к ней приближается. Ворд почувствовал, как ее нежные пальцы коснулись его мужского начала. В горле его мгновенно пересохло. Надо остановить ее, бежать прочь… но никакая сила не заставит его сдвинуться с места. Этого не передать, это нечто чувственное, сладостное – ощущать, как маленькие нежные пальчики направляют его в глубь ее тела… Непередаваемо прекрасная, влажная, горячая, она сразу крепко сжала его внутри себя и застонала от долгожданного наслаждения.
Стоило ей чуть-чуть двинуться – и Ворд тут же нежно отвечал ей; потом немного вышел из нее и крепко сжал руками ее запястья. Теперь его очередь сойти с ума от нее, выпить до дна все наслаждение их любви, ритмично двигать ее, входить в нее, как ему хочется. А она… о, она так любит его, ей так сладко ощущать его силу и мощь внутри себя… Сначала медленно, осторожно, затем все сильнее, глубже… еще глубже, до тех пор, пока…
– Ворд!.. Ворд!..
Анна выкрикивала его имя, раскрываясь все шире и глубже навстречу ему, покоряясь, наслаждаясь горячим безумием, – и наконец полное удовлетворение и спокойствие. До конца растворенная в нем, она бессильно упала ему на грудь и закрыла глаза, ощутив, как его руки бережно обнимают ее.
Что же он наделал… Ворд яростно обвинял себя, нежно сжимая Анну в объятиях. Где же его воля, самоконтроль – все это не смогло противостоять соблазну. Он и не помнил, когда позволял легкому флирту вовлечь себя в новую связь. Впечатления разрушенной семейной жизни слишком глубоко поразили сознание – ни к чему рисковать еще раз. А как же его гордость, его высокие моральные принципы? Никогда секс не диктовал ему, как поступить.
И вот теперь он лежит тут, и тело его, умиротворенное, спокойное, окутано эхом наслаждения, которое дала ему женщина, лежащая рядом с ним. Но мало этого – наслаждение, владевшее им, рождает в нем другие чувства: желание защитить ее, быть с ней нежным, просто сжимать ее в объятиях и ощущать мягкое тепло ее тела рядом со своим… Как может он чувствовать все это, если презирал ее и все, что он знал о ней, говорило, что в такую женщину он не может влюбиться!..
Невозможно, чтобы ее амнезия была фальшивой, медсестра подтвердила это, и, значит, все правда. Но дело не в амнезии; он прекрасно понимал, что искра, проскочившая между ними, когда они впервые встретились, – серьезное предупреждение. Именно это, видимо, и заставило Анну поверить, что они любовники и раньше делили постель…
