– Вере, всегда рада тебя видеть, – расплылась в улыбке Моника, окутав его облаком чересчур крепких духов.
Глаза Дракса сузились. Быстро отступив назад, он спрятал паспорт в складках своей одежды.
– К великому сожалению для нас обоих, я – не Вере, – неприветливо отозвался Дракс.
Почти десять лет назад, в первые дни замужества, Моника предложила себя Драксу, а он ее предложение не принял. С тех пор их отношения оставались натянутыми. Она не могла простить ему отказа, а он – забыть, как хладнокровно она собиралась предать своего мужа.
– Не сомневаюсь, что у тебя были причины поступить так, дорогая, но это бедное дитя… уволить ее таким образом… – профессор огорченно нахмурился.
– Каждый получает по заслугам, – отрезала Моника. – Она отказалась выполнить мои инструкции – вознаградить одного из моих клиентов, – и это стоило мне потери немалых денег.
– Но все же, моя дорогая, она так молода и одна в чужой стране, – со вздохом продолжал профессор. – И морально…
– Морально? Ха! – злобно фыркнула Моника. – Вся загвоздка как раз в этой ее морали. Почему я должна страдать, если эмансипированная западная девица ведет себя как невинная девственница?
– Моя дорогая… – попытался вставить профессор.
Раздраженно махнув на него рукой, Моника продолжала:
– Мне нужна женщина, которая знает, как сделать мужчину моим клиентом, а не строящая из себя недотрогу.
– Я думаю, что Сади следует скорее похвалить за ее добродетель, – возразил профессор.
– Я не затем ее нанимала. Она достаточно хорошенькая, но, похоже, совершенно не знает, как этим воспользоваться в своих собственных интересах.
– Ты уверена, что у нее достаточно денег, чтобы купить обратный билет домой?
Дракс увидел, как губы Моники сжались в одну прямую линию.
– Меня это не касается. Если и нет, то пусть это послужит ей уроком. – Моника выразительно посмотрела на супруга, давая понять, что разговор закончен. – Я скажу горничной, чтобы она принесла вам кофе.
– Но не для меня, Моника, – отказался Дракс. – К сожалению, я не смогу остаться – у меня назначена встреча.
Был только март, но в Зуране не бывает весны. Прохладная зимняя погода – где-то около двадцати градусов тепла в феврале – стремительно сменяется жарой, достигающей к середине лета сорока пяти градусов.
Сади, нагруженной тяжелым чемоданом, без привычной летней шляпки жара казалась невыносимой. Ее темно-русые волосы со светлыми выгоревшими прядями были густыми и длинными, но от полуденных лучей солнца, конечно же, не спасали. Хорошо хоть очки защищали глаза от слепящей белизны домов, стоящих вдоль дороги. Нечего удивляться, что пешеходов в это время дня на улице не было и ее одинокая фигурка привлекала к себе внимание водителей, заставляя их притормаживать и какое-то время следовать за ней.
