— Честно говоря, нет. Но как я уже говорил, Альварадо де ла Барка женился во второй раз в 1562 году. Значит, портрет Изабель наверняка написан раньше. Насколько я могу судить, она была очень юной — не старше восемнадцати лет. Я сам давно не был в нашем поместье и не могу сказать точно.
Касс подумала, что это довольно странно. И почему он вдруг помрачнел? Нет, наверное, ей показалось, ведь он смотрит на нее с такой спокойной улыбкой!
— А где находится ваше поместье? — спросила она из вежливости.
Но Кэтрин вдруг отчеканила странным, чужим, звонким голосом: — Она умерла в 1555 году. — Что? — остолбенела Касс.
— Она умерла в 1555 году. — Лицо Кэтрин стало белее снега. — Изабель. Она была обвинена в ереси, и ее сожгли на костре.
Касс растерянно смотрела на тетку, непохожую саму на себя: широко распахнутые синие глаза ничего не видели, пылая ярко, неистово, чуть ли не фанатично. Касс похолодела. Ей стало страшно.
Какая жуткая смерть!
Касс совсем не понимала, что творится с теткой. Обнимая Кэтрин за талию, она напомнила:
— Год 1555-й был последним годом правления Марии. Тогда еретиков сжигали сотнями.
— Да, совершенно верно, — подтвердил Антонио. — И еще больше их сожгли в империи.
Касс догадалась, что он имеет в виду империю Габсбургов, унаследованную супругом Марии, Филиппом Вторым Испанским.
— Какая ужасная смерть! — Ее снова пробрала дрожь. От одной мысли о подобной жестокости делалось тошно. — Но ведь когда. Мария пришла к власти, многие протестанты поспешили принять католичество, чтобы сохранить себе жизнь! Так почему Изабель предпочла остаться еретичкой?
Касс показалось, что Антонио посмотрел на нее с уважением.
— Публичной казни подвергали лишь самых фанатичных, чтобы припугнуть остальных. Но я ничего не знаю о суде над Изабель. — Он вопросительно посмотрел на Кэтрин: — Откуда вам стало известно, что ее казнили?
Кэтрин с трудом владела собой. В синих глазах стояли слезы.
— Я так старалась обо всем позабыть… — сокрушенно прошептала она. — Хотя бы на время…
Касс испугалась, что с Кэтрин снова случится истерика, и поспешила сменить тему:
— Ты уже успела рассмотреть колье?
Но Кэтрин по-прежнему не спускала глаз с Антонио.
— Стоит мне посмотреть на вас, и я вижу его! Извините… — Откашлявшись, словно что-то мешало ей говорить, Кэтрин продолжила: — Он занимался историей вашего рода. Здесь, в Британской библиотеке… Простите меня!
От этих упорных извинений Касс стало не по себе. Неужели Кэтрин действительно убила отца Антонио и теперь мучается от сознания вины? Во всяком случае, она явно что-то скрывает!
