Отель, в котором Джоан останавливалась каждый раз, когда приезжала в Эдинбург, был уютным и спокойным, без особых претензий на роскошь. Ей здесь нравилось. По крайней мере, до сих пор.
Но в эту ночь она опять не могла заснуть. Эрвин занимал все ее мысли и чувства. Воспоминания о недалеком прошлом, неповторимых, восхитительных часах любви снова вернулись к ней и не уходили, несмотря на все попытки прогнать их. Они перемешивались с другими воспоминаниями — мучительными, причиняющими боль.
Завтра она должна была встретиться с издателем, а послезавтра отправиться на ланч с литературным агентом. Оставшееся время Джоан решила посвятить магазинам и выбрать себе под ходящее платье и туфли, может быть, новые духи.
К тому же следовало привести в порядок волосы. Не помешало бы сделать массаж лица. И маникюр. Заодно можно пройтись и по книжным магазинам. Почему бы нет? Лишь бы убить время и чем-нибудь занять свои мысли.
Но сейчас, ночью, что она могла сделать, чтобы развлечь себя? Джоан покосилась на темный экран телевизора и машинального пока чала головой. Затем взяла книгу, но вскоре отложила ее, не в силах уловить смысл прочитанного.
Сегодня она доказала Эрвину, что сама распоряжается своей жизнью, что не собирается плясать под его дудку и существовать в атмосфере постоянной лжи.
Нынешний приезд в Эдинбург, конечно, был задуман не ради походов по магазинам. Он действительно походил на бегство. Но Джоан понимала, что не сможет никуда убежать, — покуда Эрвин настолько прочно занимает ее ум и сердце.
Она дрожащими пальцами вдела в уши бриллиантовые серьги. Камни в изящной золотой оправе гармонировали с браслетом, который она застегнула на узком запястье. Свадебный пода рок Эрвина. Джоан привезла эти очаровательные вещицы с собой в Англию, несмотря на то что все было уже кончено. Лишь сегодня вече ром она решила снова надеть их, потому что они идеально подходили к платью.
Джоан отступила на шаг и пристально взглянула на свое отражение в высоком зеркале. Ну что ж, неплохо. Пока еще не заметно никаких внешних признаков беременности, хотя доктор. Миллер сказал ей, что срок уже достаточно большой.
Нежный шелк цвета шампанского облегал каждый изгиб ее тела. Платье оставляло открытыми длинные стройные ноги, а лиф, державшийся лишь на двух узких бретельках, соблазнительно обтягивал грудь.
Джоан распустила волосы, и теперь золотистые локоны свободно падали на плечи. В довершение всего она слегка подкрасилась и решила, что выглядит немного загадочно и очень сексуально. Именно этого она и добивалась.
