— Как ты можешь знать об этом наверняка, дорогая? Всего через неделю! Конечно, это было бы замечательно, но, боюсь, ты просто съела что-нибудь не то сегодня утром.
Какое-то время Джоан продолжала оставаться в его объятиях, ожидая, пока сильные и частые удары сердца хоть немного утихнут, а об рывки ненужных теперь сожалений полностью исчезнут. Они с Эрвином уже обсуждали вопрос о ребенке и решили, что у них нет причин ждать. Они оба хотели иметь детей. Теперь оставалось сообщить самое худшее.
— Это правда, Эрвин. Тест на беременность дал положительный результат. Я сделала его сегодня утром.
Встретив недоверчивый взгляд Эрвина, Джоан поняла: сейчас он скажет что-нибудь вроде того, что она ошиблась, потому что неправильно прочла инструкцию. Поэтому голосом, дрожащим от напряжения, добавила:
— Срок примерно три месяца.
Глаза Эрвина превратились в две льдинки.
— Но три месяца назад мы еще не были знакомы. Мы впервые занимались любовью в нашу первую брачную ночь. — Его голос звучал хрипло, губы стали совсем бескровными. — Итак, дорогая моя женушка, не хочешь ли ты мне сказать, кто отец будущего ребенка?
Ей приходилось выносить гнев, оскорбления, даже физическое насилие. Все это оставляло глубокие душевные травмы. Но холодный сарказм; Эрвина, казавшийся результатом циничного безразличия, был хуже всего, а боль от раны, нанесенной им, нестерпимой.
То, чего она так боялась, произошло. Он уже был немыслимо далек от нее, и то магическое; таинство, которым для них всегда становилось занятие любовью, для него теперь не более чем просто секс… Но Эрвин по-прежнему ждал ответа.
— Том, — еле слышно выдохнула Джоан.
Он вышел из комнаты. Его спина казалась напряженной и одеревеневшей. Джоан была не в силах пошевельнуться. Ноги словно приросли к полу, а руками она крепко обхватила плечи, чтобы унять сотрясавшую тело дрожь.
Лишь услышав, как Эрвин заводит во дворе автомобиль, взятый им напрокат, она неуверен но сдвинулась с места. Колени подкашивались, пока она шла сначала к выходу, затем через вымощенный плитами внутренний дворик к подъездной дорожке.
Независимо от того, какое решение принял Эрвин, он все равно не мог бросить ее вот так, ничего не сказав, ничего не объяснив! Но облако пыли, окутавшее машину, и постепенно затихавший шум мотора свидетельствовали о том, что именно так он и поступил.
Первым побуждением Джоан было вывести из гаража собственный автомобиль и помчаться вслед за ним. Но это скорее всего привело бы Эрвина в бешенство. Даже если она нагонит его, что дальше? Он поступил так, как счел для себя лучшим: побыть сейчас одному, чтобы привести в порядок мысли.
