Роналд и не притворялся, что любит ее. В самом деле — зачем, когда обратное столь очевидно? Молодая жена была для него удобным спутником жизни, с которым к тому же можно прекрасно провести время… в том числе и ночью.
А когда она сказала, что беременна, он ничего не ответил, просто уставился на нее ледяным взором, словно весь обратился в статую. Даже не шевельнулся, когда она покинула комнату.
Еще бы! После сегодняшнего разговора с Глендой он, должно быть, обрадовался: нелюбимая жена с нежеланным ребенком покинула дом. Чего же лучше, когда стоит руки протянуть — и женщина его мечты окажется в его объятиях!
Почти стемнело, но летняя ночь дышала теплом. Темноту пронзали разноцветные огни реклам и фары машин. Дорин шла, не задумываясь особо куда, а в голове прокручивались и прокручивались ужасные события вечера.
Она почти не глядела по сторонам, пока внезапно не осознала, что стоит у дома, в котором живет отец с женой.
Хоть есть где провести ночь, и то спасибо, подумала она равнодушно. Неудивительно, что умные ноги принесли ее сюда. Отец почти всю жизнь вынужден был заменять ей мать, так что вполне естественно, что, словно раненный зверь, она спешила в родную берлогу, а за отсутствием оной к папочке.
Отец открыл дверь в халате, надетом поверх полосатой пижамы. На ногах красовались старые-престарые тапочки. Лицо у него было озадаченное.
— Можно мне остаться на ночь? Голос Дорин походил на скрип старой калитки, которую не открывали лет десять.
Она прошла мимо отца, гордо выпрямившись. Не из желания выглядеть сильной, просто ей казалось, что иначе она упадет прямо там, на пороге, и разрыдается. А это вовсе ни к чему. Дорин пересекла квадратный холл, оглядываясь так, словно не бывала здесь прежде. Тут было очень уютно — в новом доме нашли место самые любимые и удобные вещи из Колчестера, а бледно-зеленые тона делали квартиру светлой и радостной.
На самом-то деле Дорин много раз была у отца. Но ни разу в платье для коктейля, в туфельках на высоком каблуке, с сумочкой… и огромным баулом на плече. С соленым и влажным от слез лицом — она сама не заметила, что плакала.
— Конечно, оставайся. — Мартин Линвуд медленно шел следом за дочерью. — На сколько хочешь — я всегда тебе рад. Но позволь спросить, что случилось.
Дорин опустила тяжелую сумку на пол и повернулась к отцу.
— Я ушла от мужа.
Слова, сказанные спокойным, даже безжизненным тоном, внезапно вернули ее в кошмар сегодняшнего вечера, казалось, уже оставленный позади. Дорин устало провела рукой по глазам.
