Я вела мое повествование так, словно события внешнего мира не касались Улля и это до некоторой степени верно. Местность вокруг Улля, дикая и гористая, была мало привлекательна для чужестранцев. Они опасались крутых, заросших тропинок, которые поднимались из наших узких долин и вились над высокими ущельями через холмы и вокруг берегов глубоких горных озер. Но эти долины защищены и плодородны, а озера полны рыбы. Поэтому, хотя мы небогаты золотом и драгоценностями, для тех немногих людей, которые здесь живут, пища имеется в изобилии. Да, здесь немного людей, но они отличаются силой и непокорностью. Каждый человек умеет пользоваться луком, копьем и длинным ножом для защиты себя, своей семьи и домашних животных от медведя и водка, которые бродят в горах. И наши люди не боятся повернуть это оружие против враждебно настроенного человека.
И все же мы были не вполне свободны от событий вне нашего графства. Я уже рассказывала, как король Генрих, затратив лишь небольшую часть влияния своей власти на Англию, справился с моим отцом и устроил его брак. Через несколько лет, когда умер король Эдгар Шотландский, король Генрих помог Александру, единокровному брату Эдгара, без споров наследовать шотландский престол. Так как папа был согласен, что Александр имеет права на власть, это не вызвало изменений в нашей жизни. Правда, иногда приходилось слышать папино ворчание, что не дело Генриха вмешиваться, даже если он прав. Папа считал, что шотландцам следует самим устраивать свои дела, даже если это означает, что они будут годами воевать и убивать друг друга. Теперь я не знаю, согласилась ли бы я с ним, но тогда я была слишком мала, чтобы иметь собственное мнение.
Гораздо важнее для нашей семьи было то, что принц Дэвид, младший брат Александра, стал правителем Комберленда. Папа ездил на церемонию введения его в должность и засвидетельствовал ему свое почтение, а вернувшись, очень хвалил принца. Я не помню этого. Мне было всего шесть лет, когда король Александр умер и Дэвид стал королем Шотландии. Король Генрих настоял, чтобы Дэвид, всходя на престол, отказался от прав на Камберленд. Я знаю это потому, что папа постоянно сокрушался о потере Дэвида как правителя. Я никогда не понимала, почему это его так огорчает, но намекали, что Дэвид благоволил шотландским парням, тогда как английский правитель мог иметь пропет них предубеждение.
В течение многих лет я думала, что это просто смешно. Я из Улля, не шотландка, не нормандка и не англичанка, но чувствую себя превосходно. И я не понимаю, почему отец, который всегда жил в Улле, за исключением нескольких лет в самом начале своей жизни, не чувствовал себя так же. Более того, после смерти матери я отвечала за подсчет налогов, поступавших от наших арендаторов из более мелких поместий, которые папа купил или основал на ничейных землях возле нас, и налогов, которые мы отсылали нашему правителю или королю. Поскольку нет большой разницы в том, из какого источника идут налоги, я не верю, чтобы с нами обходились хуже, чем с другими владельцами графства.
