– И потом, – добавила Кэрис более громко, надеясь, что ее услышит не только хозяйка пивной, с которой она разговаривала, но и Телор, – поскольку я потеряла всю свою одежду, короткая прическа как нельзя лучше подойдет к тем вещам, которые мне одолжили.
– Вот и хорошо, – женщина улыбнулась Кэрис, вытащила из бочки платье и сорочку Кэрис и отжала воду. – Пойду к колодцу, прополощу, хотя и сомневаюсь, что их можно починить. Должно быть, ты очень долго падала.
– Да.
Кэрис вздрогнула, вспомнив еще раз все ужасы своего побега, и злость на Телора за его возможное двуличие стала постепенна угасать. Ведь он мог и оставить ее лежать на обочине, напомнила себе девушка. В темноте он вряд ли разглядел, кто она, и остановился просто потому, что у него доброе сердце. А если она понравилась Телору и он хочет оградить ее от нападок других мужчин, – что в этом плохого?
Телор не услышал слова Кэрис, предназначавшиеся именно ему. Девушка была так погружена в свои невеселые размышления, что не слышала, как Телор принялся трясти Дери, стараясь его разбудить. Когда же его попытки не увенчались успехом, он с трудом поднял карлика, вынес на улицу и положил возле колодца, чтобы освежить его голову холодной водой и устранить печальные последствия употребления слишком большой дозы хмельного. Когда хозяйка вышла из комнаты, Кэрис выглянула из-за одеяла и увидела, что ни Телора, ни Дери возле стола уже нет. Взгляд девушки упал на другой стол, и она внезапно вспомнила, что во рту у нее уже второй день не было маковой росинки.
Однако у Кэрис были дела поважнее, чем голод, и она поспешила заняться своими ножами. Натянув через голову рубашку от мужского костюма, который принес Телор, чтобы при необходимости скрыть, чем она занимается, она извлекла из ножен один из ножей и немного распорола швы брюк на бедрах так, чтобы можно было просунуть руку и схватить оружие, которое она, как и прежде, прикрепила ремнем. Натянув брюки и застегнув пояс, Кэрис испытала свое изобретение. Было, конечно, не совсем удобно, и теперь потребуется гораздо больше времени, чтобы вытащить нож, когда на ней будет надета туника. Но Кэрис не думала, что ей придется применить эти ножи против Телора или Дери, а от всех остальных, она надеялась, они защитят ее сами.
Кэрис стояла на одной ноге, потому что на другую наступать было все еще больно. Припухлость с больной лодыжки сошла, и она выглядела бы вполне здоровой, если бы не синяки. Девушка проворно запрыгала на одной ножке к столу, где лежали остатки завтрака Телора. Передвигаться таким образом не составляло для Кэрис никакого труда, но ее прыжки производили некоторый шум, и она настороженно огляделась, чтобы убедиться, что никто не увидит, как она отломает большой ломоть хлеба и кусок сыра. Хотя девушка не думала, что Телору будет жалко еды; печальный опыт сделал ее осторожной и предусмотрительной. Она с жадностью впилась зубами в хлеб и сыр, но потом села на скамью и стала есть медленнее. Кэрис была уверена – Телор уже не притронется к тому, что уже кто-то ел, а хозяйка пивной тоже вряд ли возьмет эту пищу назад, потому что предложить ее кому-нибудь еще уже невозможно.
