– Честно говоря, не заметила, – брякнула она.
Но Джорджиану трудно было обмануть. Впрочем, и заставить замолчать тоже.
– Будет тебе, Арабелла. Ты просто не могла не заметить. Вы с ним просто потрясающе смотрелись вместе... он такой смуглый, черноволосый, эффектный, и на его фоне ты казалась еще ярче, чем обычно. И вдобавок он выше тебя, что особенно здорово. Ты ведь едва достаешь ему до подбородка...
Не совсем, поправила про себя. Арабелла. Насколько она помнила, ее глаза оказались примерно на уровне его губ.
– Должна признаться, – нагнувшись к ней, Джорджиана понизила голос, – это выглядело так романтично!
Арабелла со стуком поставила чашку на блюдце, не заметив, что залила чаем скатерть. Спохватившись, она поспешила за салфеткой, но на бегу неловко толкнула коленкой краешек хрупкого и весьма, как оказалось, ненадежного чайного столика. И конечно, произошло то, что должно было произойти.
Чайный столик опрокинулся. Чашки и блюдца китайского фарфора со звоном разлетелись в разные стороны. А на любимом и безумно дорогом обюссонском ковре тетушки Грейс растеклись безобразные коричневые лужи.
– О Господи! – сокрушенно всплеснула руками Арабелла.
Джорджиана, на бегу подавив смешок, бросилась к двери, чтобы познать горничную. Через пару минут она вернулась, держа в руках завернутый в тряпку кусок льда, который и приложила к ушибленному колену Арабеллы. После чего с довольным видом снова уселась на диван.
– Спасибо, дорогая, – благодарно улыбнулась Арабелла. – Ты просто душечка. – Она немного помолчала, потом мягко добавила: – Как все-таки странно, что мы с тобой стали подругами! Мы ведь такие разные, правда? Ты – тоненькая, хрупкая и грациозная, как китайская статуэтка, а я – здоровенная, неуклюжая дылда!
– Прекрати, Арабелла! – сердито оборвала ее Джорджиана. – Ты себя явно недооцениваешь. Кстати, пока не забыла... Ты собираешься на бал к Беннингтонам?
Арабелла кивнула.
– Хм... – задумчиво промычала Джорджиана. И после небольшой, но весьма многозначительной паузы с невинным видом осведомилась: – А как ты думаешь, он там будет?
Не было ни малейших сомнений, кого она имеет в виду.
– О Боже... что за ужасная мысль! – закатив глаза, застонала Арабелла.
Джорджиана весело рассмеялась. Арабелла тоже смеялась бы... если бы могла. Но ей было не до смеха. Джастин Стерлинг был известен не только своей разборчивостью, но и весьма тонким вкусом. В обществе считалось, что из всех женщин его внимание может привлечь лишь красивейшая. Вспомнив слова подруги, что они с Джастином потрясающе смотрелись бы вместе, Арабелла вспыхнула... Не иначе как Джорджиане вздумалось подшутить над ней. А если нет? У Арабеллы сладко защемило сердце – втайне она почувствовала себя польщенной.
