– С чего ты это взяла?
– Потому что он на дух меня не переносит. Впрочем, как и я его.
– Послушай, Арабелла, должна признаться, я страшно удивилась, когда услышала, что вы знакомы. Почему ты мне никогда не рассказывала?
– А что было рассказывать? Да, конечно, мы знакомы Бог знает сколько времени. Но мы не виделись с тех пор, как я была совсем еще ребенком. Да и потом, нужно признаться, наше так называемое знакомство ограничивается всего лишь одной встречей. И к тому же весьма неприятной.
– Ой, расскажи! – взмолилась Джорджиана.
Арабелла с неудовольствием поджала губы.
– Я бы предпочла не...
– Ну, прошу тебя, Арабелла! – Джорджиана вцепилась в нее, как терьер в свою добычу.
– Ладно, так и быть, слушай. Все случилось в загородном поместье вдовствующей герцогини Каррингтон. Я как раз собиралась выйти из дома. Проходя мимо комнаты, где сидели двое и разговаривали, я случайно заглянула в нее. Дверь была открыта... о, конечно, ты сейчас скажешь, что это очень дурно с моей стороны, но я незаметно проскользнула в комнату и стала подслушивать.
– И кто это был? Джастин Стерлинг?
– Да, – кивнула Арабелла. – С ним была девушка по имени Эммелина Уинслоу. Я до сих пор помню, как ее звали, потому что в то время, искренне считала ее самым очаровательным созданием на земле. Но тогда она плакала, Джорджиана, плакала навзрыд! И все время, что я стояла за дверью, Джастин Стерлинг смотрел на это с каменным лицом. Я слышала, как он сказал, что есть немало женщин, таких же привлекательных, как она. Больше того, он заявил, что она, мол, всего лишь одна жемчужина из многих, что рассыпаны у него под ногами, и он, дескать, намерен собрать их все до одной! Но не это самое страшное, Джорджиана! Я не могу забыть, как он это сказал, – так холодно, так дьявольски равнодушно!
– Ох, бедняжка! – искренне расстроилась Джорджиана.
– Она была ничто в его глазах, понимаешь? Всего лишь последняя из его побед. А потом он молча встал и вышел. Он прошел мимо меня, задрав кверху нос, – наглый, надменный, распустивший хвост павлин, явно вообразивший о себе невесть что! Он просто оставил Эммелину рыдать там одну, понимаешь? Она плакала так, что у меня сердце разрывалось. И тогда я поклялась, что отомщу за нее. – И Арабелла со смехом поведала подруге, как спряталась под его стулом и вонзила ему в ногу булавку. – Я продырявила ему башмак, – похвасталась она, – хотя, конечно, предпочла бы всадить булавку в его черное сердце.
