Хелен подняла бровь и хотела было что-то сказать, но Эсме опередила ее.
— Какой вычурный комплимент! — с упреком заметила она. — Тем более что Афродитой всегда называли меня, а не Хелен. Неужели, по вашему мнению, я не дотягиваю до нее и гожусь только на роль Геры?
— У каждой Афродиты свой срок, — подмигнув Эсме, заметил граф, обращаясь к подругам Хелен. — Если вы позволите, я хотел бы поговорить с леди Годуин с глазу на глаз.
— Хорошо, Мейн, мы предоставим вам полную свободу, — сказала Эсме, вставая.
Граф чуть поклонился и перецеловал кончики пальцев Эсме.
— Общение с вами доставило мне истинное удовольствие, леди Боннингтон, — проворковал он.
Эсме рассмеялась.
— До свидания, Хелен. Не переусердствуйте, Мейн. Мою руку вы сможете поцеловать в следующий раз, — с улыбкой сказала Джина, направляясь к двери и увлекая за собой Эсме.
Как только обе дамы вышли из комнаты, Мейн повернулся к леди Годуин. Смутившись и потупив взор, она стала разглядывать свою юбку. Граф без зазрения совести уселся с ней рядом на кушетку и вытянул свои длинные ноги.
— Я рад, что вы целы и невредимы после вчерашнего инцидента, — промолвил он.
Хелен почувствовала, что краснеет, смутившись еще больше.
— Мы с мужем… хорошие друзья, лорд Мейн, —запинаясь, промолвила она. — У нас редко возникают ссоры…
— Это меня радует, — сказал Мейн.
Взяв руку Хелен, граф стал поглаживать ее. Хелен робко посмотрела на него: улыбка его была неотразима. Хелен не привыкла флиртовать и не находила в этом особого удовольствия.
— Вы не хотите больше называть меня Гарретом, как делали это вчера вечером? — мягко спросил он.
Хелен почему-то вдруг подумала, что раскрасневшееся лицо делает ее весьма непривлекательной.
— Прошу прощения за то, что вчера уехала с бала, хотя обещала вам, что мы еще встретимся наедине, — промолвила она.
Мейн вдруг склонил голову и начал целовать подушечки ее пальцев.
— Когда вы уехали, я потерял всякий интерес к происходящему, — промолвил он. — О! Какие у вас тонкие изящные пальцы по сравнению с моими! У вас руки настоящего музыканта.
— Да, — выдавила из себя Хелен, чувствуя, как бешено бьется ее сердце.
Мейн переплел свои пальцы с ее.
— Можно, я поцелую вас? — спросил он.
Хелен растерялась, не зная, что ответить. Мейн принял ее молчание за знак согласия и начал осыпать легкими нежными поцелуями ее губы. Эта ласка была приятна Хелен, и она расслабилась. Разглядывая его большие кисти рук, Хелен невольно подумала, что он мог бы взять ими полторы октавы.
