– Рейф, кажется, не понимает, что мой брак освободил его от необходимости опекать меня.
– Но ты была замужем всего несколько недель, – нежно посетовала Аннабел. – Я понимаю, почему Рейф все еще чувствует себя ответственным за твое благополучие.
– Я согласилась вернуться в его дом. Разве нет? Я собиралась устроить свой собственный, но вместо этого живу с Рейфом и терплю общество Гризелды, которая меня всюду сопровождает. Я вдова. Зачем мне дуэнья?
– Кажется, я не вписываюсь в эту прелестную идиллическую картину, – пожаловалась Джози. – И раз уж так, то не позволишь ли ты мне, Аннабел, остаться на зиму с тобой? Похоже, танцы – это единственное практически важное искусство, в котором мне надо усовершенствоваться до весны, и я не сомневаюсь, что в Шотландии можно найти хорошего учителя. Мне претит мысль о возвращении на юг.
– Зима не за горами, – заметила Имоджин.
– Я буду рада, если ты со мной останешься, Джози, – сказала Аннабел.
– Ты не станешь возражать, если я все-таки уеду? – спросила Имоджин. – Очень сомневаюсь, что и Гризелде улыбается мысль остаться на зиму в горах.
Аннабел снова угнездилась среди своих подушек и одеял.
– Конечно, не стану. Я ведь замужем. В ее глазах промелькнула тень улыбки.
– Я подумала, что ты, возможно, волнуешься из-за младенца, – предположила Имоджин.
Джози широко раскрыла глаза, а Аннабел села и выпрямилась.
– Как ты узнала?
Имоджин рассмеялась:
– Ради всего святого, Аннабел, ты ведь по два дня почти не встаешь с постели. Мы здесь с конца мая, а теперь август. И все это время ты жалуешься на несправедливость женской участи. А, по правде говоря, мне кажется, тебя вполне устраивает судьба женщины.
– О да, – ответила Аннабел, и в глазах ее снова появилась тень улыбки.
– Младенец! – воскликнула Джози. – И когда он появится?
– Ну, еще масса времени, – сказала Аннабел. – Вероятно, в январе или феврале.
– Я могу не возвращаться в Англию до начала сезона, а это будет в конце марта!
– Я очень рада твоему обществу, – призналась Аннабел.
– Уверена, что не хочешь, чтобы и я тоже осталась? – спросила Имоджин, хотя ее и не привлекала перспектива задержаться в Шотландии. И дело было не в ее горечи.
Но тотчас же потребность быть честной заставила ее признаться себе, что горечь все-таки была. Две ее сестры были замужем и счастливы. А теперь Аннабел ждала ребенка. Воспоминания о двухнедельном браке с Дрейвеном едва ли могли служить утешением.
– Я была бы рада, если бы ты осталась, – сказала Аннабел, протягивая руку Имоджин. – Но, думаю, тебе лучше вернуться в Лондон и сводить мужчин с ума поведением легкомысленной вдовушки, хотя ты вовсе не такая.
