Наконец она встала, вышла из комнаты и прошла через холл. Была глубокая ночь, и в Холбрук-Корте было тихо, как в могиле.
Имоджин остановилась возле его двери. Его рвало снова и снова. Он, вероятно, разразится бранью и проклятиями, если она войдет.
Но разумеется, она вошла.
– Черт бы тебя побрал! – взревел он. – Убирайся!
– По крайней мере ты не голый, – сказала она. Вокруг его талии было обмотано полотенце, но цвет его лица был каким-то странным – серо-зеленым. Он был весь в поту и дрожал. – Думаешь, ты простудился?
– Вон! – взревел Рейф, наклоняясь. – Уходи! Вон! Ты меня слышишь?
Но и речи быть не могло о том, чтобы Имоджин оставила его одного в таком состоянии.
– Тебе надо принять ванну, – сказала она.
Он снова перегнулся пополам в талии, хватая ртом воздух, потому что рвота была неукротимой.
Имоджин почувствовала первые признаки зарождающейся паники.
– Может быть, это слишком трудно – сразу отказаться от любого алкоголя? – спросила она. – Не попробовать ли делать это постепенно?
– Гейб говорит, что я должен изгнать его из организма, – ответил он, выпрямляясь и произведя звук, похожий на хрип. – Имоджин, прошу тебя, нельзя ли мне пережить это унижение в одиночестве? Я уверен, что к утру это пройдет.
– Нет, – возразила Имоджин. – Определенно нет. Тебе надо принять ванну.
– Я не стану звать слуг в такой час…
– Тебе и не придется этого делать, – согласилась она. – Почему ты не обставил эту комнату на современный лад? Ведь при моей спальне есть настоящая ванная. Вода в трубах должна еще быть горячей. – Она взяла его за руку. Рука была холодной и потной. – Ты в ужасном состоянии.
– Так и оставь меня одного. Тебе незачем быть здесь среди ночи.
– Но ведь ты не собираешься меня соблазнять, правда? – сказала она. – Потому что я всего лишь крошечная и слабая женщина и мне станет плохо от вида твоего брюха.
– Черт возьми…
Но тут снова началась рвота.
Как только приступ закончился, она снова взяла его за руку.
– Идем, – сказала Имоджин бодро. – Всего-то через коридор.
Она проволокла его по коридору, а потом втащила в свою спальню, хотя на каждом дюйме этого пути он сопротивлялся. Потом вошла в ванную и открыла краны.
– Ну, не чудесно ли это? – сказала Имоджин, глядя, как горячая вода заполняет ванну.
– Я… – забормотал и закряхтел Рейф. – О Господи…
– Ведро в соседней комнате, – сообщила Имоджин. Она решила, что последнее, что требуется Рейфу в настоящей ситуации, – это сочувствие.
Через мгновение он появился в дверях ванной, нетвердо держась на ногах, и выглядел так, будто сейчас потеряет сознание. Она схватила его за руку.
