— Вы бессердечный, высокомерный…
— Тише, моя дорогая, — самодовольно перебил он. — Что о нас подумают?
— Что вы грубый и бессовестный человек!
— Или что вы напились и позволяете себе вольности. Хотите занять место моей несуществующей любовницы. Да мало ли что! Ведь все видят, как я вас к себе прижимаю!
— Ладно, — сказала она. — Вы доказали свою позицию. Теперь отпустите меня!
— О, я еще не начал ее доказывать, — произнес он угрожающе и тихо.
Стук сердца заглушил звуки музыки. В его руках она чувствовала себя как связанная курица, приготовленная для жарки. Чтобы убежать, пришлось бы устроить публичную сцену, а это лишь подтвердит его позицию.
Что он имел в виду, говоря: «Я еще и не начал доказывать свою позицию?» Еще один оборот вальса, и они оказались на краю толпы. Ее охватила паника: она поняла, что они двигаются в сторону закрытой двери балкона.
— Нет, — прошептала она, тщетно пытаясь остановить его. Это было все равно что пытаться остановить мельничный жернов.
Еще два оборота, и они у двери. Он на миг отпустил одну руку, чтобы толкнуть дверь.
— Я не пойду с вами одна на балкон! — прошипела она, но он вытолкнул ее, как тряпичную куклу. Фелисити увернулась и бросилась к двери, но он захлопнул ее.
Фелисити задрожала.
— Вы не можете держать меня на холоде.
— Возьмите мой фрак. — Он начал снимать фрак.
— Не смейте! — Не хватало только, чтобы виконт Сен-Клер раздевался в столь интимной обстановке.
Усмешка, в которой не было ни намека на раскаяние, напомнила ей ее расшалившихся братьев.
— Я просто старался быть джентльменом.
— Но потерпели неудачу. — Она пыталась заглянуть ему через плечо — заметил ли кто-нибудь, как они скрылись? — но из-за его высокого роста ничего не было видно. Тогда она украдкой оглядела балкон.
К счастью, они были одни.
— Чего вы хотите?
— Хочу, чтобы вы увидели, как ваша безупречная репутация будет запятнана «умозаключениями» сплетниц. — Он перестал улыбаться. — Чтобы вы оказались на моем месте. Это справедливо, Фелисити.
Какой же он бесстыдный, несносный.
— Не вам судить о справедливости! Безупречную репутацию я заработала безупречной жизнью, чего о себе вы сказать не можете. Не я сделала вас… волокитой и психопатом!
Он надвигался на нее, грозно играя желваками.
— Да, я недостоин вступить в брак с женщиной порядочной. Мне не поверит ни одна женщина в здравом уме. — Йен прижал Фелисити к себе и язвительно сказал: — Так почему же я должен обращаться с вами не так, как с тысячами женщин, которых совратил?
