она стала мадам Коллар де Монжуи, хотя, признаюсь, я никогда не слышал, чтобы г-на Коллара называли еще и вторым его именем.
Так малютку Эрмину – самое очаровательное создание, какое я только встречал на белом свете, с момента замужества судьба предназначила в бабушки Марии Каппель. Поэтому мы и сказали, что в воспоминаниях внучки о ее предках нет ни слова правды. Бабушка Марии Каппель вовсе не была «дочерью английского полковника Комптона», как пишет узница во второй главе своих мемуаров, – она была дочерью Филиппа Эгалите, и вовсе «не осталась сиротой в девять лет», потому что ее мать, г-жа де Жанлис, прожила до восьмидесяти пяти лет и умерла в 1831 году.
Внесенные нами уточнения объяснят, почему судебный процесс Марии Каппель привлек самое пристальное внимание как в общественных, так и в политических сферах.
Г-н Коллар, гасконец, младший из десяти братьев, отправился в Париж на поиски состояния. Мы уже сообщили, насколько он преуспел па этом поприще в канун своей женитьбы. Де Талейран сдержал данное им мадам де Валанс слово: благодаря ему состояние его друга, поначалу занявшегося поставками сапог революционной армии, утроилось, так как стараниями г-на де Талейрана Коллар остался поставщиком армии и при Директории.
Республика и Директория, обогатив своих поставщиков, разорила генералов. Мой отец умер в бедности и позаботиться о нас, его детях, завещал своему другу Коллару, который в то время только богател. В год смерти моего отца г-н Коллар пригласил меня с матерью пожить в Вилье-Элоне. Мое первое воспоминание об этом уютнейшем поместье связано с несказанным ужасом, который я там испытал. Не знаю, куда разошлись все взрослые, но я в полном одиночестве лежал на ковре в гостиной и при свете свечи рассматривал картинки в великолепном издании басен Лафонтена. Неожиданно у ворот зазвонил колокольчик, спустя несколько минут у крыльца остановилась карета. Из нее раздавались душераздирающие вопли, с каждой секундой они становились громче. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в гостиную влетела старуха в черном: искаженное, с открытым ртом лицо, на голове ни чепца, ни шляпы, седые волосы разметались по плечам – она выкрикивала что-то нечленораздельное и размахивала руками. Я успел наслушаться сказок про колдуний и не сомневался, что вижу одну из них. Бросив Лафонтена и свечу, я кинулся к лестнице, помчался наверх через две ступеньки, добежал до своей спальни и как был, в одежде, забился под одеяло. Матушка битый час где только меня не искала! Она заглядывала в каждый уголок, но и представить не могла, что постель, куда меня каждый вечер загоняли с неимоверным трудом, может показаться мне надежным убежищем. Однако отыскала она меня все же в постели.
