– Как часто их мысли обращаются к змеям, – хмуро бормочет Мелькор.
– И все же, какая искусная карта, – отвечает Ланда. Забрав остальное из узла Кукума, Ланда приказываетвести писца в камеру – для надежности.
– Твои знания мне полезны и интересны, – говорит последок Ланда Кукуму. – С тобой не обойдутся дурно.
Память моего народа теперь в твоих руках, – с достоинством, как равный равному, отвечает Кукум.
Как только за Кукумом захлопывается дверь, Ланда спрашивает Мелькора, отчего его карты так не похожи на майя.
– Теперь самое время, – говорит он, – сказать тебе, что наши солдаты искали озеро, которое ты так искусно и ясно нарисовал в самом сердце северных низин, но пока ничего не нашли.
– Всякий раз, когда наши солдаты выходят из города, их дурманят демоны в обличье дщерей человеческих. Я видел, как эти несчастные возвращаются назад, хохоча и шатаясь, как пьяные, и все из-за ведьмовских чар. Потом их неделями терзают адские виденья либо огненная похоть, приступы бесстыдного смеха, и только если остудить их страсти окроплением святой водой, а умы – постом и молитвой, они могут вернуться к службе. Озеро там есть, и его непременно найдут. Я сам его видел и обошел вокруг, что заняло у меня целый день.
Мелькор умалчивает, что озеро он видел во сне – и воспринял его как откровение.
– Я тебе верю, – отвечает Ланда. – Но все же… – Он вертит в руках карту, раскрывает и закрывает «веер», восхищаясь искусством мастера. – Что ты скажешь о тщании, с каким она нарисована? И этот писец, Кукум, далеко не глуп, хотя… как странно устроены эти люди! Все уродливые, как псы!
– Уродливые, как их местные лысые псы! – подхватывает Мелькор».
* * *
– Верно, туземцы Нового Света уродливы, я своими глазами видел мумию, выставленную на летней ярмарке в садах королевского дворца, и она была омерзительна!
– <Веерщица пропускает его слова мимо ушей, продолжает:>
«– Такие книги находили у алтарей, забрызганных кровью. – Ланда подносит карту к носу, хмурится. – Так я и думал, – говорит он. – Воняет копалом.
Со все возрастающим возбуждением Мелькор теребит бороду, наматывает пряди на палец.
– Дьяволова мерзость, – говорит он. – Красная кайма, наверно, отравлена. Видишь, кругом нарисованы черти! – Указывая на изображения, ему неведомые и потому непостижимые, он убежденно добавляет: – Вот печати и знаки Люцифера и Астарота – подумать только! – и Вельзевула тоже!
– Господи всемогущий! – восклицает Ланда. – Мне онихорошо известны, теперь я и сам их вижу! Вот богомерзкий знак клешни, так похожий на мужской орган, посредством колдовства лишенный силы или огнем завязанный в узел! А вот клеймо Муиссина – смотри, ни дать ни взять лярвин зад! Все – в точности таковы, как представлены в GrimoriumVerum
