… Сине-зеленый, с переплетенными петлями щупальцами осьминог на потолке. Лара положила голову между расслабленным плечом и вздымающейся грудью Франсиса. Осьминог. Можно пересчитать его фиолетовые кружки-присоски. Одна, вторая, третья, четвертая… нет, пятая – это уже на другой ноге, так недолго и сбиться. Сначала: один, два, три…
– Вот ты и опоздала на свои съемки.
Она перекатилась к стене, повернулась на бок, приподнялась на локте.
– Если точнее, я вообще туда не пошла.
Франсис резко встал и тут же взмахнул руками, едва удержав равновесие, когда яхту резко качнуло волной. Негромко выругался сквозь зубы, балансируя совершенно голый на ходящем ходуном полу, и огляделся вокруг в поисках джинсов.
– Вообще-то ты еще можешь успеть, – говорил он, расправляя задубевшие от соли штанины, – если сейчас полным ходом назад… То есть, опоздаешь, конечно, на пару часов, но ты же звезда, тебе простительно. А завтра встретимся с самого утра, чтоб не перебивать тебе работу…
– Завтра?
Но он же писал?!…
Ну да, разумеется. Как всегда. Как и все.
– Нам поменяли дату отплытия, – между тем сбивчиво объяснял Франсис, – что-то там не согласовали с местными властями насчет питьевой воды… Словом, у нас с тобой еще два дня, дорогая!
Лара села, опершись на вздрагивающую стену, обхватив колени руками. Как скучно, когда врут. Особенно – если так неубедительно, коряво, жалко и неумело. Да нет, не то что бы неумело – просто не тот случай, когда нужно стараться, демонстрируя виртуозные навыки. Глупая влюбленная женщина поверит и так.
– Не собираюсь я сегодня работать. Можешь не торопиться.
– Вот и отлично! – он влез, наконец, в штаны и втянул живот, застегивая молнию. – Пройдем вдоль побережья. Кто его знает, может, там и вправду бухта, по ту сторону Эйн, а?
– Может быть.
Она поднялась, придерживаясь за стену, нашла и встряхнула влажное платье-матроску. На теле высохнет быстрее, тем более под солнцем. Франсис уже закончил одеваться, выпрямился, без видимых усилий непринужденно сохраняя равновесие, самодовольно черкнул указательным пальцем над верхней губой. Смешно, безразлично подумала Лара.
– Поднимемся на палубу?
Он подал руку, и Лара взбежала по короткой лесенке, на ходу приглаживая волосы, все равно мгновенно растрепанные ветром. Солнце уже ушло из зенита, а шторм заметно поутих, только кое-где на пологих волнах время от времени вздыблялись квелые пенные всплески. Она посмотрела на берег: совершенно незнакомая изломанная линия голых скал, отвесными уступами обрывающихся в море. Только через пару минут Лара узнала в крайней справа скале мыс Эйн. С этой стороны он не был похож даже на грустного тритона.
