Ворота снова раздвинулись, уже выпуская машину, которая, взревев мотором, тут же умчалась. Ворота закрылись. Только непонятно было, кто же ими управляет.
— Проходи, — Кирилл почти за руку привел Машу к дому.
Там на высоком крыльце стояли мраморные чаши, засаженные маргаритками и «анютиными глазками». Кругом чувствовалась невидимая заботливая хозяйская рука.
Кирилл достал нечто, похожее на ключ, и стеклянные двери дома открылись, впуская Машу.
— Ну, как тебе дачка?
— Кирилл, я не представляла себе, что у вас все такое… шикарное… очень красивый дом и сад…
— Ты есть хочешь?
— Да нет, я же только что позавтракала…
— Когда захочешь, только скажи. Ну ладно, пошли, я покажу тебе свой мотоцикл.
И они, не успев войти и осмотреть дом, спустились с крыльца, и Кирилл повел свою гостью куда-то за дом, где в гараже стоял новенький желтый японский мотоцикл.
— Хочешь, прокачу?
— Нет, спасибо, я боюсь…
Во всем, что касалось транспорта, она доверяла только Горностаеву, и вдруг, вспомнив о нем, Маша загрустила. И что это делают сейчас ее мальчики там, в Москве? Чем занимаются?
— Ну а я прокачусь, если ты не возражаешь, хорошо?
К удивлению Маши, Кирилл выкатил мотоцикл из гаража, сел на него и надел на голову красивый новенький шлем.
— Ты здесь погуляй, а я скоро… — и, развернув свою японскую технику в противоположную от ворот сторону, где находилась высокая металлическая калитка, выехал за пределы сада и укатил куда-то (если судить по звуку) в сторону леса.
Маша ничего не поняла. «Что это он себе позволяет? Пригласил к себе гостью, а сам поехал покататься?» Она знала, что все мальчишки буквально помешаны на технике и что с воспитанием у них не все благополучно, но чтобы вот так взять и бросить ее одну возле дома — этого она ему простить не могла.
Маша, не зная, как поступить, пошла гулять по саду. Казалось, ему не было конца. Она все шла и шла, углубляясь в густую фруктовую рощу, пока впереди не засверкали стеклянные крыши теплиц. Когда же Маша приблизилась к одной из них, то поняла, что за ней следует обрыв, по склону которого вилась белая каменная лестница, ведущая на нижнюю террасу, также застроенную всю сплошь огромными теплицами с цветами. И ни одного человека вокруг.
Тут до нее донесся запах. Запах готовящейся пищи. И она пошла на этот запах. На запах человеческого жилища.
Пройдя мимо одной теплицы, она подошла ко второй, но запах вдруг исчез.
«Я прямо как собака. И сдался мне этот запах? » Маша вернулась к первой теплице и остановилась перед самым входом. Толкнула узкую стеклянную дверь и оказалась в царстве гвоздик. Такого количества гвоздик ей еще никогда не приходилось видеть. И пряный их аромат перебил, конечно, запах супа. Да, ведь там, на террасе, ее преследовал именно запах супа с лавровым листом.
