— Узнаю-узнаю, — успокоила она его. — Как дела? Ты по делу звонишь или просто так?
— Даже не знаю, как и сказать… дело в том, что я видел тебя недавно. Скажу сразу — тебе очень идет загар. Ты стала такая красивая…
Маша почувствовала, что краснеет.
— Это все?
— Нет, не все. Я хотел пригласить тебя к себе на дачу. Завтра, например.
Вот уж чего-чего, а приглашения Маша никак не ожидала. Она знала, что родители ее не отпустят, потому что не знают семью Атаевых, а потому не могут доверить им свою единственную дочку. Кроме того, Маша и сама не может дать согласие на встречу, потому что на завтра запланирован поход к Монастырскому — учителю французского. А дело — прежде всего. И как она посмотрит в глаза своим друзьям, когда утром не появится в их штабе? Да и с преследователем надо бы поскорее разобраться и «расставить все точки над „i“, как любит повторять ее папа.
— Нет, Кирилл, ты меня извини, но я завтра не смогу. У меня дела.
— Ты с Сергеем встречаешься или Дроновым? — по его тону было нетрудно догадаться, что он разозлился. Кирилл вообще был взрывной, непредсказуемый, хотя и невозможно красивый.
— Я ни с кем не встречаюсь, просто у нас общие дела.
— В общем, я тебе завтра утром перезвоню, а пока что выйди из квартиры и посмотри… — и он бросил трубку.
Маша в полном недоумении вышла из комнаты и направилась в прихожую.
— Маша, ты куда? — услышала она из кухни голос всевидящей мамы.
— Мне только что позвонил Кирилл, он сказал, чтобы я вышла из квартиры и что-то там посмотрела…
— Подожди, я сама посмотрю…
Мама, вытирая руки о передник, пошла открывать дверь. Открыв, ахнула и крикнула: «Борис, ты только посмотри, какие цветы дарят нашей дочери… Ничего себе букетик, да здесь десятка три роз…»
Маша заглянула маме через плечо и увидела лежащий прямо на пороге в прозрачном целлофановом коконе огромный букет розовых маленьких роз. Ничего красивее она еще не видела. И все это предназначалось ей, Маше!
«Да, наверное, я все-таки соглашусь и поеду с ним на дачу», — подумала она, принимая букет, и, поднеся его к лицу, вдохнула аромат роз.
— Готово! — услышала она и, резко повернувшись, увидела стоящего в дверях детской Никиту с фотоаппаратом в руках. — За этот снимок ты подаришь мне двухлитровую бутылку фанты.
