Когда Женя была маленькой, они с подружкой любили играть «в кляксы»: капали чернилами на промокательную бумагу или кальку и пытались увидеть в получившемся бесформенном пятне что-нибудь необычное, интересное. У Женьки с воображением никогда не было проблем, поэтому она могла разглядеть в чернильных фигурах все что угодно. Иногда эти силуэты получались очень выразительными… как тот, что маячит теперь у нее в дверях. Бабка. Как она могла о ней забыть?
Зевнув, девушка нехотя села на кровати и обхватила колени руками. И не спала ведь как будто, во всяком случае, отдохнувшей Женька себя не чувствует. Обрывки мыслей толпятся, наскакивают друг на друга и теснятся, как будто у нее не голова, а трамвай, набитый людьми. Трофим… звонил он или нет? Женька готова поклясться, что разговаривала с ним, и он сказал ей, что доехал до Антрацита и у него все хорошо. Но может быть, ей это приснилось? А этот мужчина с яркими глазами и длинным ртом? Он был или нет? Какая разница, какое ей до всего дело… Во всем Женькином молодом теле сейчас только мучительная лень и нежелание двигаться, даже есть не хочется!
— Вот что, хватит дрыхнуть! И давай, это… живо собирай вещи и переселяйся к Оксанке, там кровать свободная! — хозяйка включила свет в комнате и жадно оглядела Женькину одежду, сложенную на стуле, торчащий из-под кровати чемодан и ноутбук со свернутым шнуром, стоящий на столе. Женька усмехнулась, — бабка напомнила ей большого хомяка, тот же хитрый взгляд глазок-бусинок, те же корявые маленькие лапки, которые так и норовят во что-нибудь вцепиться.
— Но я же сняла эту комнату, значит, могу здесь оставаться… Мне нужно работать, — от внезапной ноющей боли в мышцах, Женька спустила ноги с кровати и попыталась обогнуть хозяйку, чтобы взять синие шорты и футболку. Она не любит ходить по дому в халате, самое милое дело, конечно, натянуть на себя старую рубашку Трофима, которая как раз до середины бедер ей, можно закатать рукава и носить ее как платье. Очень удобно, Трофим говорит, что еще и сексуально… Жаль только, что он не силен в психологии и совсем не разбирается в людях, ох, жаль! Ну, почему он снял для нее угол именно у этой старой грымзы?!
— Пока я тут хозяйка, я сама решаю, кого и куда поселять, слышишь меня? Или иди в другую комнату, или выметайся отсюда!
Женька вздохнула. Собственно, ладно, она уже хорошо поработала, а оставшиеся поправки можно вносить и там… Оксанка, на первый взгляд, неплохая девчонка, мирная, скорее всего, они уживутся рядом. То, что она все утро с бабкой скандалила — так тут ее очень легко понять. А вот чего Женя понять не могла, так это то завидное упорство, с которым Оксана из года в год здесь останавливалась. У нее уже тут своя кровать, своя полка в холодильнике, и эта длинная шеренга пустых банок из-под «Спрайта», «Фанты» и «Кока-Колы» на шкафу, из-за которой они с бабкой и ругались сегодня.
