— Мы поэтому с такой скоростью помчались в Чарлз-Таун, даже днище не дочистили?
— Нет, — неохотно ответил Джек. Он облокотился на поручни и смотрел на паруса, наполнявшиеся ветром. Вода стояла очень высоко, и они легко продвигались к выходу из бухты. Джек никому не объяснил причину внезапного отправления. Вздохнув, он признался своему рулевому:
— Де Сеговия вернулся в Сан-Августин. Фин сильно прищурился — одни зрачки были видны в щелочках между веками — и спросил:
— Откуда ты узнал?
— Я встретил в лесу Нафкиби. У него есть знакомое племя на дальнем юге, на земле испанцев. Они сказали ему, что де Сеговия вернулся в Сан-Августин. Он возглавляет теперь гарнизон крепости.
— А откуда Нафкиби узнал, где тебя найти?
— Роберт сказал ему.
— Твой дядя?
— Да, когда уходили из Чарлз-Тауна, я сказал дяде Роберту об этом «похищении», — Джек сделал гримасу, — и о том, что мы направляемся в Снибли-Крик, и, когда Нафкиби не нашел меня в Чарлз-Тауне, он пошел к Роберту, и тот сказал ему, где меня искать. Он прислал еще мне записку, чтобы мы немедленно возвращались.
Фин, казалось, пережевывает то, что услышал, наконец он покачал головой и сказал:
— Ах вот почему ты так странно ведешь себя.
— Какого дьявола ты болтаешь?
— Да, капитан. Когда мы встретили вас с ее милостью в лесу, ты был все равно как сумасшедший. Джек стиснул челюсти.
— Я хочу найти де Сеговию и узнать, где моя сестра.
— Знаю, капитан.
Выражение лица старого пирата было торжественным, и Джеку захотелось объяснить, что он беспокоится не только о том, чтобы разыскать де Сеговию. Это было бы нечестно по отношению к Миранде, и, кроме того, Джек не знал, что скажет Фин. Их обоих в каждом порту встречало по нескольку женщин, но Фин — это другое. Фин, по его собственным словам, был в восторге от Миранды, но, скорее, по-стариковски, как понимал его слова Джек. Он относился к их пленнице как к дочери и вряд ли бы одобрил, если кто-нибудь, даже его капитан, обидел ее.
— Боже, спаси меня от отцов, — пробормотал Джек.
— Что такое, капитан?
— Ничего. Нам просто необходимо попасть как можно скорее в Чарлз-Таун.
— А что скажет Чадвик?
— Что он может сказать? И говори потише. Джек посмотрел в сторону Миранды. Она о чем-то беседовала со Шрамом. Тот факт, что Шрам вообще может о чем-то увлеченно говорить, сам по себе уже был чудом.
— Она не услышит, капитан.
— Может и нет. Генри не поблагодарит нас, если его дочь узнает, насколько хорошо мы знакомы с ее отцом.
