Джек так торопился, что натянул на себя сапоги и сюртук почти одновременно.
— Не надо меня провожать, — сказал Джек, чтобы привлечь ее внимание. Миранда собиралась что-то писать и хотела обмакнуть перо в чернильницу.
— А, — произнесла она рассеянно, — хорошо.
— Хорошо? — взорвался Джек. — Это все, что ты можешь мне сказать после того, чем была для нас прошлая ночь?
Миранда посмотрела на него широко раскрытыми голубыми глазами.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала?
— Что я?.. — Джек от бешенства брызгал слюной как ненормальный и бормотал что-то бессвязное, до такой степени он был поражен.
Что, черт побери, он вообразил себе ночью? Ему показалось, что он влюбился в нее. В Миранду Чадвик! Нет, не Чадвик, а Блэкстоун. Если судить по тому, сколько внимания она уделила ему утром, он мог с таким же успехом жениться на книге. На книге, которая умеет задавать вопросы.
Прицепив шпагу, Джек рванулся к двери. Она не подняла глаз до тех пор, пока он не взялся за ручку.
— Джек.
— Да? — Он так обрадовался, услышав свое имя из ее уст.
— Счастливого пути и удачи, — не успела она произнести эти слова, как опять склонилась к своим бумагам.
Он стиснул руки в кулаки, повернулся на каблуках и хлопнул дверью, никогда он не был так зол ни на одну женщину. Джек почти скатился по лестнице, проклиная себя, свою жену и брак в целом. Когда он достиг нижней площадки и увидел своего тестя, то добавил и его в список.
А в это время Миранда грызла ноготь большого пальца и задумчиво смотрела на чистый лист перед собой. Затем написала «Папа» и остановилась. Слезы полились у нее из глаз. Она не знала, как лучше объяснить то, что она хотела выразить. Наконец на бумаге появились слова: «Мое место рядом с ним…»
— Черт тебя возьми, Генри! Что ты делаешь тут так рано?
— Разве это не очевидно? Тебя жду. Я просидел здесь всю ночь.
— Напрасно потерял время, ― Джек попытался обойти его стороной. — Мне надо на «Морской ястреб».
— А мне наплевать на твое проклятое судно! Мы должны поговорить.
Мало кто мог похвастаться, что преградил путь Джеку Блэкстоуну и остался в живых, чтобы это рассказать. Джек схватился за свою саблю, но опустил ее, вспомнив про их многолетнюю дружбу. В его голосе послышались жесткие металлические нотки.
— Мы уходим с утренним приливом.
— Ты должен мне…
— Я ничего тебе не должен. Все долги отданы тебе вчера.
— Да? А как же быть с этой ночью?
Джек резко сбросил руку Генри и отвернулся. Не так-то легко было смотреть в глаза друга.
