– Morituris laudare dеbet Deum [22]… – послышались торжественно заунывные звуки реквиема.
Поняв, что все кончено, что спасения нет и не может быть, граф стал точно безумным.
Громовым голосом он старался заглушить страшное похоронное пение.
– Негодяи! Убийцы! Палачи! Вы оскверняете алтари. Руки, которыми вы держите распятие, обагрены кровью! Я умру, но моя смерть жестоко отомстится вам. Ваши проклятые гнезда будут разрушены…
– Ad misericordiam Christi ас santissimae Vipginis Mariac [23]– все громче и громче гремит процессия.
– И они еще произносят имя Христа! О, подлые изуверы-богохульцы! – Лицо осужденного сделалось страшным. Колпак еретика слетел с его головы. – Будьте вы прокляты!
В конце коридора (в нише) виднелась бронзовая статуя Богоматери. Спокойно скрещенные руки, печать святой благости и любви на св. челе.
– Что это… что это такое?
– Статуя Святой Девы.
– Но вы… вы приговорили меня к смерти через поцелуй Бронзовой Девы?
– Так.
– Так… как же я могу умереть через поцелуй святых бронзовых уст? Да не мучьте меня! Говорите! Я с ума схожу, палачи!
– Вы это узнаете… – загадочно ответил добровольный палач. – Где о. Бенедикт? Он должен дать последнее напутствие осужденному.
– Отца Бенедикта не было! Он исчез.
– Что это значит? Где же он? – строго спросил его эминенция.
– Не знаем… может, отлучился… Он, кажется, болен…
– Тогда исполните эту обязанность вы, о. Казимир. Молодой граф пошатнулся. Красные, синие, желтые, фиолетовые круги и звезды замелькали, закружились в его глазах.
«Конечно… все кончено… Смерть… идет… вот сейчас… Господи, спаси меня… Страшно… что со мной будут делать?»
Его глаза с ужасом, тоской и мольбой были устремлены на кроткий лик Бронзовой Богоматери.
– Спаси меня! Спаси меня! – жалобно простонал он.
– Вы должны покаяться в ваших грехах, сын мой… Скоро вы предстанете перед Вечным Судией.
– Не хочу! Пустите меня, пустите! – осужденный почувствовал, что его крепко держат и все ближе подводят-подталкивают к бронзовой статуе.
В груди все застыло. Волосы шевелятся на голове… Перед глазами – все, все прошлое, вся жизнь, молодая, кипучая, радостная, с песнями, с любовью, цветами, с воздухом и солнцем.
– Говорите, повторяйте за мною, сын мой: «Обручаюсь я с тобою на жизнь Вечную, Святая Мария».
– Salve, o Santsssima [24]… – грянули иезуиты, но в эту секунду громовой голос покрыл голоса певших:
– Стойте! Ни с места, проклятые злодеи!!!
Быстрее молнии из-за колонны выскочил Путилин и одним прыжком очутился около осужденного
